— Насчет отравления, я боюсь, что никак, это в любом случае останется только предположением. А вот сам след от укола, а возможно, даже и иглу, можно попытаться обнаружить на записи с результатами осмотра и вскрытия.
— Но если эта иголка существует, она должна быть очень маленькая, её, наверное, только под увеличительным стеклом разглядеть можно.
— Ну, это-то не проблема. Качество таких записей очень высокое, и увеличение можно делать очень сильное. Тут другие опасности. Патологоанатом мог не осматривать внимательно ладони, хотя это-то вряд ли, там процедура жесткая. А вот если запись делалась на следующий день, а игла не осталась в руке, а уколола и выскочила, то есть вероятность, что ранка такая маленькая, что её просто не видно.
— Вряд ли она выскочила, — покачала головой Дана. — Если действительно использовали ту конструкцию, которая была на том чертеже в папином кабинете, то сила, с которой игла вылетала, должна была быть достаточной, чтобы она именно застряла.
— А вдруг министр успел её вынуть?
— Сам? Без помощи специального инструмента?
— Да, это вряд ли. Но в любом случае далеко не факт, что на записи будет видно то, что нас интересует. Но посмотреть её надо, других возможностей всё равно нет.
— А тебе её дадут?
— Да запись-то дадут, просто придется ждать.
— Сколько?
— А это зависит от того, где делали вскрытие. Если у нас, то, думаю, что завтра смогу её и получить, и посмотреть, и показать эксперту. А вот если в Капсилоне, тогда даже не знаю, дня три точно, если не все десять.
Дана заметно погрустнела.
— Да ты не переживай пока. Сейчас, конечно, звонить уже поздно, никто всё равно не сможет посмотреть документы о вскрытии, все разошлись по домам. Но завтра я прямо с утра всё выясню, — успокоил её Тери.
Дана жалобно вздохнула и постаралась состроить такое же умилительное выражение, как недавно изобразил анимаг.
— Да понял я, понял, — рассмеялся тот, — я сразу тебе позвоню и всё расскажу. Если, конечно, ты дашь мне номер своего магофона.
— А я разве не давала? — удивилась Дана.
— Пока нет. А я, представляешь, со всеми этими делами даже и не спросил, — вздохнул Тери. — Но ты не думай, это не потому, что ты мне не нравишься, просто…
— Понимаю, всё я понимаю, — перебила Дана, — записывай, а потом я твой запишу.
Время было уже позднее, и Тери отправился домой. У Даны даже мелькнула мысль предложить ему переночевать в гостевой комнате, настолько не хотелось оставаться в доме одной, но она не решилась.