А потом снова погрузилась в дела конторы.
За делами остаток рабочего дня пролетел незаметно. Помощники Даны ушли домой, как обычно, в семь, и Дана тоже засобиралась, заглянув перед уходом в магазин, чтобы убедиться, что с КУПом для анимага всё прошло хорошо.
Гелинда отрапортовала, что всё нормально, артефакт покупателю очень понравился, не забыв добавить, что про Дану он действительно спрашивал. Дана поблагодарила продавщицу, проигнорировав завуалированный вопрос «А кто это вообще такой был?», и отправилась домой.
И только выйдя из здания, наконец-то сообразила, что за весь день даже не подумала поинтересоваться, стоит ли машина отца на служебной парковке во дворе. Утром она там не была, поскольку на работу ездила на трамвае, остановка которого располагалась почти напротив главного входа в штаб-квартиру.
В том, что дочь знаменитого изобретателя предпочитала трамвай, не было ничего удивительного: в отличие от вечно переполненных автобусов, в трамвае всегда можно было найти сидячее место, поскольку билеты на этот новый для Молусизии вообще и для Карназона в частности вид транспорта были довольно дорогими.
И кроме того, Дане нравились трамваи, желтенькие почти поезда с забавными рожками токоприемников. А водить машину она умела, но не любила. Поэтому подарок отца на двадцатипятилетие – желтый седан с откидным верхом и роскошными кожаными сиденьями – большую часть времени пылился в гараже.
В общем, хотя наличие машины при отсутствии отца было бы довольно странным, Дана решила зайти на парковку и проверить. И оказалось, что автомобиль там был. Запертый и пустой. Поскольку запасные ключи от него хранились дома, открыть салон или багажник и проверить их содержимое Дана не могла. Но беспокойство её от всей этой странной ситуации только усилилось.
Так что, вернувшись домой, Дана наскоро поужинала, разогрев то, что приготовила днем ана Броунс – приходящая домработница, и решила позвонить семейному адвокату. Горлеон Адамис начал вести дела семьи Мартс еще до рождения Даны и всегда был готов помочь, пусть и за немалое вознаграждение, но оно того стоило.
Ан Адамис объяснил, что заявить в полицию о пропаже совершеннолетнего, если таковая произошла не при очевидно опасных обстоятельствах, можно только через сутки после того, как его достоверно видели в последний раз. Правда, некоторые недобросовестные сотрудники полиции могут пытаться убедить заявителя в том, что ждать нужно целых три дня, но это не так, по истечении суток заявление принять обязаны. Другой вопрос, насколько активно полицейские будут разыскивать пропавшего.