– Так, подожди. Ты на меня сейчас вывалил поток своих мыслей и
хочешь, чтобы я дал тебе добро. Чтобы я сразу принял решение,
так?
– Так, именно так. Я сейчас в ваших руках. И от вашего решения
зависит очень многое. Ну, то есть моя жизнь полностью зависит.
– То есть, давай отбросим лишнее и скажем просто. Ты хочешь,
чтобы я выбрал между Андроповым, с которым у меня ни тепло, ни
холодно и Медуновым, которого дед любит, и у которого со мной всё
хорошо? Правильно?
Я вздыхаю.
– Ты наделал дел и меня умудрился вовлечь, ну, вернее, не
вовлечь, а уговорить пока. Реальных дел у нас ещё не было. И вот ты
приходишь ко мне, когда тебе прищемили хвост, так?
– Можно и так сказать, Юрий Михайлович.
– Да. И говоришь, помогите мне, потому что я вас очень уважаю.
Андропов гад, но надо ставить на него, потому что если поставить на
Медунова, я поеду в Магадан или даже на тот свет. Ну, ты то есть.
Правильно?
Я молчу.
– А я с Медуновым могу договориться о многих хороших вещах,
особенно если сейчас ему помогу. А с Андроповым хер кто о чём
договорится.
– Похоже на то…
– А помогая тебе, если наше дело не выгорит, я и Андроповской
поддержкой не заручусь, потому что ему тогда пи**ец, и с Медуновым
войду в конфронтацию. Правильно я понял?
Я ничего не говорю.
– Егор, ты мне очень нравишься, правда. И слова красивые
говоришь. И за родину радеешь. Молодец, хороший ты парень. Но,
скажи, положа руку на сердце. Что бы ты сам выбрал, будучи на моём
месте? Скажи честно. Давай, не молчи…
– Юрий Михайлович…
Он встаёт и наливает себе ещё порцию.
– Нет, Егор, ответь.
– Не знаю.
– Это нихера не ответ.
Он залпом выпивает виски и смотрит тяжёлым взглядом.
– Ну что же, не можешь ответить. Понимаю.
Он возвращается к столу и опускается в кресло.
– Этим отличается муж от юноши. Тем, что может принять на себя
бремя ужасных решений.
– Решили? – спрашиваю я тихо.
– Решил, – вздыхает он. – Решил…
Чурбанов качает головой, снимает телефонную трубку, набирает
номер и ждёт. Я не отвлекаю, не пытаюсь скорее узнать о его
решении. Собственно, и так уже всё понятно. По крайней мере,
выразился он, вполне ясно и недвусмысленно.
Интересно, мой случай уникальный или подобные штуки случаются
довольно часто? Если бы случались часто, мы бы наверняка что-то уже
слышали. А, с другой стороны, разве мы так уж хорошо осведомлены о
расстройствах пациентов психиатрических клиник?