После пятой перемены Грегор понял,
что совершенно сыт, а блюда продолжали нести! И совершенно
отказываться от еды было бы неучтиво, так что он с трудом отщипывал
кусочки, растерянно наблюдая, как все вокруг едят все больше!
Паштеты сменялись рулетами, мелкие
птички — фаршированной рыбой, с которой полностью сняли кожу и
начинили ее той же самой рыбой, смешанной с орехами и овощами... А
блюдо с голубями?! А запеченный целиком кабанчик, внутри которого
была утка, в утке — цыпленок, в цыпленке — жаворонок, а в жаворонке
— пропитавшийся мясным соком изюм! Это кушанье мужчины любезно
уступили дамам и гостю. Грегор поделил самые нежные кусочки между
юными леди и супругой боярина, сам же едва сумел проглотить
крылышко утки.
— Что-то мало ешь, княже, —
обеспокоился Войцехович, по-отечески заботливо глядя на его пустую
тарелку. — Неужели в бане так сильно угорел? Или не по нраву что?
Не обижай хозяек моих, они для гостя старались! Любава, потчуй
князя! Проси его светлость о чести, а то нас боги накажут, если
гость из-за стола голодным встанет!
— Да что вы, милорд!.. — возмутился
Грегор, но тут же онемел, потому что дивное созданье, сидящее
рядом, своими руками положило ему увесистый ломоть того самого
кабанчика и, впервые подняв на Грегора небесной красоты очи,
попросило:
— Сделайте милость, князь, отведайте!
— И добавила, тут же зардевшись от смущения: — Это не матушка, это
я сама готовила...
Мысленно простонав, Грегор покорно
вонзил в кабанчика нож и был вознагражден — в глазах девушки
вспыхнула радость.
— Вот это по-нашему! — возрадовался
Войцехович. — И пирога ему положи, пирога! Ты, князь, пироги с чем
любишь?! С мясом, рыбой, капустой или печенью? А может, с луком да
яйцами? Или вязигой? Да что там выбирать, пробуй от каждого, не
ошибешься!.. И медовухой, медовухой запивай! Эй, медовухи князю!
Чтобы кубок вровень с краями всегда был!..
Очередной поднос Грегор встретил с
обреченным смирением, но тот, к счастью, оказался единственным. На
подносе возвышался замок. Совершенно белый, за исключением крыши,
то ли в самом деле золотой, то ли прозрачной, попросту отливающей
золотом в свете свечей, замок был в точности похож на жилье хозяина
— и высокой бревенчатой оградой, и узкими стрельчатыми проемами
окон, и миниатюрными галереями, и даже резными балясинами и
перилами крыльца.