— Что вы имеете в виду?! О какой проверке вы говорите?!
— Насколько я понял, Суровый не озадачил себя тестом ДНК на определение отцовства. Он поверил тебе на слово. Я не позволяю себе такой роскоши.
Слова Руслана прозвучали настолько неправдоподобно и отчасти нелепо, что я рассмеялась. Но смех был обречённым, невесёлым и прозвучал неуместно в стенах сырого подвала.
— Я вижу, что тебе весело. Думаешь, беременность тебя спасёт? Станет преградой? Сможет разжалобить? Не на тех напала, девочка.
— Не думаю. Глядя на вас, Руслан, я точно не надеюсь ни на что хорошее. Наверное, очень просто быть сильным, держа в подвале беременную девушку, в два, а то и в три раза меньше себя самого?
Руслан рассмеялся. Его смех эхом прокатился по полу-пустому, просторному помещению и даже отозвался внутри меня.
— Слабенькая попытка, Настя. Очень слабенькая. Я думал, что работая на Каримова, ты научилась врать получше.
— Я работала простой уборщицей. Не понимаю, почему вы мне не верите?!
— Все продажные девочки Каримова официально устроены уборщицами, официантками или офис-менеджерами. Так что это не самое надёжное оправдание.
Я устало прикрыла глаза и закуталась в плед, пахнущий сыростью и старьём.
Если бы меня ещё морили голодом, я бы точно решила, что Руслан задумал избавиться от меня. Однако еду приносили исправно, простую, но сытную.
Что ж… По крайней мере, если меня и планировали убить, то точно не заморить голодом.
— Ну?
Короткая реплика Руслана подстегнула мои измученные ожиданием нервы. Но реакция была не такой, как он рассчитывал.
Я лишь устало посмотрела на мужчину и снова опустила вниз ресницы, отгородившись от него спасительной темнотой.
— Значит, ты не хочешь говорить по-хорошему.
— Будет по-плохому?
Руслан лишь зловеще ухмыльнулся и вышел, забрав стул.
Дверь громыхнула особенно громко и единственная лампочка, едва рассеивающая темноту, тоже погасла.
Теперь он решил отобрать у меня свет.
Друзья! Чтобы не упустить эту книгу, нужно добавить её в библиотеку.
2. =2=
=2=
Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем дверь подвала снова громыхнула, и в помещение проникла полоска света, падающая из коридора.
В закрытом помещении, без окон, сложно было ориентироваться во времени.
В полной темноте понятие времени вообще переставало иметь значение. Всё стиралось, становилось неважным.