Руслан зажал сигарету между зубов и сжал моё плечо левой рукой, и я едва не присела в коленях от его захвата.
— Да не трясись ты как заяц! Сказал же, что не трону!
— Я вам не верю и боюсь вас. Вы меня трогали! Лапали… Прижимались!
— Ну прижался и что с того? Ты вроде не уродина, а у меня в штанах всё нормально функционирует. Но ты не в моём вкусе. Так что расслабься. Всего лишь проверял, алчная ли ты бабёнка и не кинешься ли ты к другому берегу, когда узнаешь, что с Суровым тебя ничего хорошего не ждёт.
— Опять проверка?! За… заколебали! — выругалась я, понимая, что нервы сдают окончательно.
— Так надо. Суровый мне как брат. Я не хочу, чтобы он из-за ушлой юбки всё потерял… Ну, подтирай всё, что под носом повисло, и двигай в тачку! — сказал он и добавил. — Залетела от Сурового по правде, с одного мужика на другого не перескакиваешь… Да ты почти святоша!
После произошедшего мне было физически тяжело и неприятно находиться рядом с Русланом. Хоть он неоднократно заверил меня, что больше не станет ко мне приставать, я не могла мужчине поверить на слово.
Ночь в его доме стала для меня настоящим испытанием, а утром, часов в одиннадцать Руслан снова внезапно пришёл ко мне…
Я вздрогнула и уставилась на мужчину с подозрением. Руслан протянул в мою сторону свой телефон.
— Это Суровый. Поговори с ним.
19. =19=
=19=
Слова Руслана, как и его неожиданный визит застали меня врасплох. Я моментально забыла, о чём читала. Пальцы сначала намертво стиснулись на корешке бумажной книги, а потом разжались безвольно. Книга упала на пол с глухим стуком.
В комнате повисла оглушающая тишина.
Я понимала, что стою с приоткрытым ртом и трясущимися руками.
Мой рассудок вопил, что я выгляжу глупо со стороны и необходимо очнуться, взять себя в руки и дать отпор всем невзгодам.
Но Руслан сказал, что позвонил Суровый, а этот мужчина стал моим слабым местом, настолько уязвимым, что я не могла не реагировать даже на одно его прозвище.
— Он хочет с тобой поговорить, — с нажимом произнёс Руслан.
В глубине его взгляда промелькнуло нечто, похожее на жалость с толикой презрения. Этот взгляд отрезвил меня, как пощёчина, и привёл в чувство.
— Я поговорю с ним, — ответила едва слышно и прочистила горло, которое внезапно сжало тугим спазмом.
— Поговори. Даже если бы не хотела этого, пришлось бы.