— Ну прямо сейчас точно нет. А
что?
— Я просто хотела погреться там одна.
Ну ты понял, да?
— Голышом, что ли? — улыбнулся я, а
сам уже представил Машу в чём мать родила. Какой соблазн,
однако…
— Да, — скромно заулыбалась она в
ответ.
— Ну так иди, вообще никаких проблем.
Я тут подожду, пиво попью пока.
— Ну тогда я пошла.
Молча кивнув, я проводил её взглядом.
Да, тело у Маши что надо. Вон ягодицы как выделяются, несмотря на
простыню. И повезёт же кому-то такую задницу всегда иметь под
боком. Причём «иметь» — в обоих смыслах. Даже стало интересно, а
даёт ли Маша в попу и был ли у неё такой опыт?
Эти мысли довольно скоро заставили
меня возбудиться, но я постарался не думать о её сексуальной
заднице и продолжил попивать пиво. Да, будет хорошо потом тоже
сходить погреться, может, дров ещё подкинуть и наподдать жару. Но
это когда Маша больше не пойдёт в парилку.
Не прошло и пяти минут, как она ушла
в парилку, а я уже услышал её голос. Звучал он глухо из-за
деревянной стенки, и я сначала решил, что мне послышалось. Но Маша
ещё пару раз позвала, после чего я понял, что всё-таки не
послышалось.
— Случилось чего? — громко спросил я
и хлебнул пива.
— Нет, всё хорошо. Я просто хотела
тебя кое о чём попросить.
А вот это интересно.
— Ну так спрашивай.
— Сможешь меня маслом натереть?
Очень интересно. И странно.
— Смогу. Только ты сначала вышла бы
из парилки.
— Нет, ты не понял. Прямо в парилке и
нужно натереть.
— С ума сошла, что ли? — усмехнулся
я. — Ты же там голая!
Но это была не единственная причина,
почему её просьба показалась мне странной. Лучше же натирать масло
на сухую кожу, а не горячую и потную.
— Ну спину потрёшь, а попу я прикрою.
Ты же как бы дядя мой. — Она аж сама усмехнулась: ну не вяжется это
как-то, когда мы считай ровесники. — Трудно выполнить просьбу
племянницы?
— Да не трудно, Маш, не трудно.
— Ну вот. Возьми тогда масло в моей
сумке. Кокосовое. В парилке будет очень вкусно пахнуть. И для
распаренной кожи полезно.
— Ладно, сейчас поищу, раз так
настаиваешь.
— Спасибо.
Блин, и вот как поступить? Я же сто
пудово, касаясь её тела и видя её почти голой, начну возбуждаться.
Надо что-то придумать, как-то отвлекать себя.
Найдя масло, я подошёл к двери
парилки и спросил:
— Можно заходить?
— Да, заходи.
Как только я вошёл, в глаза сразу
бросились белые-белые пятки Маши. Потом глянул на верхний полок и
увидел там аккуратно разложенный купальник — трусики и лифчик. Не
иначе, сушиться положила, но эта простая мысль уже стала причиной
возбуждения, ибо я понимал, что на прекрасном теле Маши сейчас
ничего нет, кроме простыни, которая прикрывала попу и ноги до
колен.