– Люди кричат. Я не люблю, когда мама и папа дерутся. Папа болеет, но скоро ему станет лучше. Мы с мамой должны сильно хотеть, чтобы он выздоровел и мог прийти домой.
– Ты слышала во сне, что мама и папа кричали?
– Люди кричали, но я не слышала, что они говорят. Не хочу слышать! Хочу, чтобы они перестали. Хочу, чтобы пришла мама. Кто-то визжит, как в фильмах, которые смотрит Роза. Они все кричали и визжали, и я проснулась, потому что это был такой плохой сон. Я хотела к маме.
– И ты пошла ее искать?
– В кровати мамы не было. Я хотела лечь к ней в кровать. Она мне разрешает. А потом я…
Она умолкла и задумалась над головоломкой.
– Все хорошо, Ливи. Ты можешь рассказать мне, что было дальше?
– Я вообще-то не хотела трогать волшебные бутылочки. Я ничего не разбила.
– Где были эти волшебные бутылочки?
– На мамином столике с зеркалом. Когда я вырасту, у меня тоже будут такие. Это как игрушки для больших девочек. Я поиграла с ними всего одну минутку.
Она бросила на Фрэнка такой серьезный взгляд, что Брэди пришлось улыбнуться.
– Все в порядке, детка. А что было потом?
– Я пошла вниз. Там горел свет и дверь была открыта. На улице тепло. Может быть, кто-то пришел к нам в гости… – Внезапно по ее щекам полились слезы. – Больше не хочу.
– О’кей, Ливи. Ты можешь сказать мне все. О’кей. Все хорошо.
Она посмотрела в его добрые глаза и послушалась.
– Там, в гостиной, плохо пахло, все разбросано, все мокро, красно и гадко. На полу валялись цветы и разбитые вазы. Ходить по стеклу босиком очень больно, я знаю. Я не хотела наступать на него. А потом я увидела маму. Она лежала на полу, и на ней все красное и мокрое. С ней рядом чудовище. Оно держало в руках мамины ножницы…
Оливия подняла руку, крепко сжала пальцы, и ее глаза остекленели.
– «Ливи, о боже, Ливи», – сказала она, мастерски копируя пораженный ужасом голос собственного отца. – Я убежала, а он звал меня. Он ломал вещи, искал меня и кричал. Я спряталась в шкафу. – По щеке девочки скатилась одинокая слеза. – А еще я намочила трусики.
– Все в порядке, милая. Это пустяки.
– Большие девочки так не делают.
– Ты хорошая большая девочка. Очень смелая и умная. – Когда Ливи улыбнулась ему, Фрэнк взмолился об одном: только бы ему не пришлось еще раз расспрашивать малышку о событиях той ночи.
Он снова привлек внимание Оливии к головоломке, сказал несколько шутливых фраз о говорящих тыквах и заставил ее рассмеяться. Брэди не хотел, чтобы его имя вызывало у девочки воспоминания о страхе, крови и безумии.