Надо бы оценить обстановку. Полтора
метра от поверхности. А дальше — пустота. Стена ямы обрывается.
Мозг начал лихорадочно соображать,
пытаясь зацепиться хоть за какую-то соломинку.
Я посмотрел еще раз вниз, но лучше
бы я этого не делал. Внизу — острые колья, притом расположенные
очень близко друг к другу. То как они играючи пробили
бронированного василиска — говорило о многом.
Например, что шансов остаться в
живых — ноль.
Ладони начали гореть от боли… затем
неметь... Миллиметр за миллиметром они соскальзывали с этого
спасительного корня.
Еще пара секунд и я полечу вниз!
— Лови лестницу! Ну! — услышал я знакомый голос.
В последний момент я схватился сначала одной рукой, затем другой
за гладкую поперечную деревяшку и понял, что поднимаюсь вверх.
— Ну что, герой?! А если б я не успел? — хмуро уставился на меня
раскрасневшийся Бьор, после того, как я оказался на
поверхности.
Руки онемели и дрожали от перенапряжения. Но радость от того,
что остался в живых, переполняла меня. По сути дворф спас меня от
быстрой смерти, а я не дал василискам его убить, разделив их. В
расчете. А самое главное — я не чувствовал последствий удара. Боль
ушла, и я вновь был здоровым. Вполне вероятно, что благодаря
полученному уровню восстановился.
— Ладно, — ответил дворф, буркнув: — Спасибо за то, что выручил.
Правда меч посеял, но ладно. Их у меня целый сарай.
— Кто это был? — спросил я, разминая руки.
— Василиски, будь они неладны. Причем 10-го уровня. Только
какого черта они забыли в наших краях, — почесал он бороду. — В
общем, бежать отсюда надо. Меня беспокоит больше всего то, что
защитный щит не сработал, — и замечая на моем лице недоумение,
добавил: — Да, я ставлю магическую защиту… чтобы ни одна сволочь
сюда не проникла. Поэтому и странно.
— Ну чего там, убил василиска или засчитали ловцовой яме? —
хитро прищурился Бьор, когда мы уже выехали на «главную»
дорогу.
— Да, получил третий уровень, — ответил я.
— Это хорошо, — захохотал Бьор, сделав наверное тысячный по
счету глоток своей медовухи. Затем протянул мне фляжку. — Может,
попробуешь?
— Мне бы лечебного. Ну, того, что красное.
— Ты смотри, а то подсядешь на него. Будешь как наш Лепет,
попрошайка местный. За пузырек готов даже мать родную продать.
— Это как наркотик, понял, — ответил я.
— Неее, без глюков. Просто жажда появляется, как лекари говорят.
И потом все начинает крутиться вокруг этого. Смысл жизни только в
пузырьке красненького.