Саша окаменела.
Пальцы снова нащупали валяющуюся рядом щётку и сжались вокруг неё. Мелкие острые зубчики впились в ладонь, оставляя следы.
От него не пахло женскими духами, на воротничке идеально белой рубашки не отпечатался мимолётный след чьей-то помады, красной или розовой, сигнализирующей об измене, как в классических фильмах про заблудших мужей. Ничего не выдавало в нём, что он вернулся из чужой постели. Но она... Она жена и она знала своего мужа. По крайней мере, ей полагалось знать. Знать этот лёгкий румянец на его скулах, медленные, будто ленивые движения, блеск потемневших глаз, в которых застыло удовлетворённое выражение, почти не ощутимый ток флюид, исходящий из кончиков его пальцев.
Алекс качнулась в сторону, избегая очередного поцелуя.
Ему было мало того, что он получил от «неё», кем бы там она не была?
Она не знала имени и не стремилась узнать. Это всегда были разные женщины.
- Может, ты успеешь вернуться к ужину у Бортковского, и мы сходим на него вместе? - прошептал он, так и не отрываясь от её шеи.
- Не думаю. Я вернусь в субботу.
- Поменяй билет, вернись раньше.
- Не могу, нет рейса на пятницу.
- Вернись в четверг.
Она устало прикрыла глаза.
- У мамы планы на четверг. Ты же знаешь, мы редко видимся с родителями. Я давно ждала подходящего момента, чтобы съездить к ним.
По правде говоря, ей не хотелось идти с ним на этот ужин. Последний раз, будучи на подобном мероприятии, она невольно подслушала разговор двух женщин в дамской комнате, обсуждающих сексуальные предпочтения её мужа. А так же их сетования, что он так и не удосужился связаться ни с одной из них после.
Кляня всё на свете, стирая потёкшую тушь и заглушая ладонью всхлипы, она, скрываясь, просидела в кабинке туалета больше получаса, после того как те двое ушли. Роберт названивал ей на телефон поминутно, не понимая, куда делась жена. А она не могла заставить себя взять трубку.
Он поймал её на выходе из уборной и, по-своему истолковав её взвинченное состояние и удручающий вид, увёз домой, списывая всё на недомогание. Той же ночью её рыдания разбудили его. Соврав, что приснился дурной сон, она проплакала на его плече до утра, ища утешения от этой жуткой боли у того, кто её причинил.
Не то чтобы она не подозревала об его изменах до того вечера, но слышать подтверждение было выше её сил.