Встала, чувствуя саднящую боль в
коленях, и направилась дальше. На смену ветру пришла другая
напасть: жуки, крупные, назойливые и почему-то пищащие, а не
жужжащие. Отмахивалась от них как могла, но они были чересчур
проворными. Когда же все-таки попала по мельтешащему существу
ладонью, этот паскудник швырнул в меня свое жало. Разве такое
бывает? Присмотрелась – в мой многострадальный палец вонзилось
двухмиллиметровое копье. Прищурилась, пытаясь сфокусировать взгляд
на враждебном насекомом. Это... Фея? Нет… Фей... Набыченный и
сердитый.
Опять что-то пропищав, новый
знакомый махнул крошечной ручкой, и меня вмиг завалил шквал
мини-стрел. Закрывая лицо руками, ринулась в чащу. При приступах
паники у меня всегда отключается мозг – вот и сейчас я даже не
подумала, что в непроходимом лесу может быть опасно. Когда же
крылатые мужички отстали, я вытащила последнюю занозу с
металлическим наконечником, смогла оглядеться и перевести дух.
Медленно покрутила головой по сторонам, намереваясь выцепить
взглядом хоть какое-нибудь человекоподобное существо.
И мне повезло: за кустами, меж
которых бежал зеркально-чистый ручеек, я увидела мужчину с
обнаженным торсом и с хвостом струящихся длинных волос, стянутых на
затылке. На вид они были такие блестящие, что мне даже стало
завидно. Но когда он попятился, я увидела его... круп. Точь-в-точь
как у лошади...
– Э-э... М-мужчина, – не было
времени поднимать челюсть с травы, – а где я...?
Полуконь обернулся на мой голос, но
увидев меня, судорожно дернул головой. Раз – и мужская часть стала
верхом обыкновенного коня и умчалась в лес.
Я застала его за постыдным
превращением в человека или что? Чего ускакал-то? По законам жанра
это я должна была дать деру.
Вздохнув, поплелась дальше. Судя по
мху на стволе, я тащилась на юг. Уж ориентирование мне папа-охотник
вдолбил как таблицу умножения. Всегда повторял: «А вдруг
потеряешься?» Он сейчас не знает, как оказался прав. Надеюсь, я
выбреду на дорогу, или встречу на этот раз кого-нибудь
адекватного.
– Ха-ха-ха! – над головой ехидно
разнесся издевательский смех. – Мокрая! Мокрая!
Подняла голову и увидела черную
птицу с темно-синими перьями в крыльях и в хвосте. Она напоминала
обычную ворону, только вот клюв у нее был какой-то попугайский.
– Мокрый зад! Ха-ха-ха! Мокрый! –
теперь понятно, чей это был гогот.