Я им отобью всю охоту меня калечить!
Размяла лодыжки, готовясь к нападению в стиле Джеки Чана. Ко мне
как раз шел бугай, что получил от меня привет между ног. В руке
разглядела у него странную ветку. Но когда он подошел ближе, ветка
стала походить на элитную палочку для вока или же... Магическая,
что ль? Он, что, собрался запульнуть в меня каким-то
трахтибедохом?
Осознание того, что нечто весьма
туманное и неизбежное ожидало меня, шарахнуло по моему сердцу
разрядом страха, пробуждая глубинные инстинкты самосохранения.
Закрыла глаза, сама не зная зачем, и
лягнула незадачливого палача. Вместо пары незнакомых проклятий
услышала нехилый «Ба-бах!», за которым последовала прямо-таки
мертвая тишина. Осторожно приоткрыла один глаз – любопытно было,
чего я добилась своим пинком.
Челюсть, не заткнутая кляпом, так и
отвисла, а бушевавший до этого страх захлебнулся во вселенском
удивлении. Мужик, которому не посчастливилось попасть под мою
«горячую ногу» пролетел с несколько десятков метров и теперь ничком
лежал у главных ворот здания, где надо мной вершили суд.
– Это я сделала? – тупо спросила и
начала озираться по сторонам. Мало ли, может, кто решил спасти
бедняжку... Но судя по ошарашенным лицам людей, отступивших на
добрые полметра от лобового места – нет.
– Развяжите меня! – вконец осмелев,
потребовала я, прервав этим испуганные перешептывания. Самым смелым
оказался старичок – тот, что вынес мне приговор. Трясущимися руками
он развязал веревки.
– Ты свободна, Агис, – на ломаном
русском проговорил он. Неужели страх взыграл? А в Зале Суда голос
его, хоть и дребезжаще старый, был без намека на акцент...
Решила не зацикливаться на
особенностях речи надутого судьи и рванула с места, как только путы
ослабли. Только вот резкие движения пережившим стресс ногам дались
нелегко – растянулась прямо возле позорного столба. Взгляд уцепил
веточку-палочку с вырезанной римской двойкой. Хватанув ее, быстро
встала. Тыкая в каждого попавшегося, порубала себе путь на свободу.
Хотя это и не нужно было делать – люди и так шарахались от меня,
как от прокаженной. Бросила взгляд на поверженного – тот вяло
дернул рукой. Жив, и Слава Жареным.
После без промедления пустилась
наутек, да так, будто за мной стадо слонов гналось. Шок от
пережитого медленно стирался из окончаний, заполняя пустоты тем же
страхом, что сковал на месте казни.