– Иду-иду, – она постаралась улыбнуться. – Если я сейчас запорю дубль, я наложу на себя руки.
– Лилиана Всеволодовна…
– Пошли!
Начались съемки сцены, в которой героиня Серебряковой устраивает скандал Стальмаковой, а в разгаре их битвы появляется Круглов.
Катарина находилась рядом с Идеей Карповной, когда увидела стоявшего неподалеку Антона. Копейкина приблизилась к парню. Антон, как завороженный, наблюдал за игрой Любомира, а Ката невольно залюбовалась правильными чертами парня.
«Он красив, словно Аполлон».
– Эта трудная сцена, – прошептал Антон.
– Да, а почему? Я в этом ничего не понимаю, мне кажется, здесь вообще все трудно.
Антон улыбнулся.
«Зубы как у фотомодели, рекламирующей зубную пасту».
– Я сначала тоже ничего не понимал, зато теперь здорово поднаторел.
– Ты актер?
– Помощник костюмера.
– Не может быть, у тебя внешность актера.
– Да? А ты откуда знаешь, как должен выглядеть настоящий актер?
– Ну, как…
– Стоп!!! – заорал Ручкин. – Лилиана, твою налево, ты меня убиваешь, какого дьявола несешь чушь про Париж? При чем здесь Париж, у тебя в сценарии ясно написано – Лондон… мать его так-растак!
Идея Карповна подбежала к Серебряковой и принялась за ремонт ее лица. На висках и лбу Лилианы выступили капельки пота, руки тряслись, в глазах стояли слезы.
К ним приблизилась Стальмакова.
– Лилиана, дорогая, постарайся не запороть следующий дубль, иначе в платье из кашемира я изжарюсь.
Серебрякова сжала кулаки.
– Ради тебя, душенька, я постараюсь.
– Надеюсь, – Нателла с презрением посмотрела на соперницу и, отмахнувшись от подошедшего к ней гримера, покинула площадку.
Любомир сидел в кресле, пока ему на лицо накладывали грим.
– Как же сегодня жарко, я весь мокрый, – хрипел актер. – Кондиционеры опять не работают?
Катарина смотрела, как на руки Круглова накладывают слой грима. Очевидно, у него уже появились старческие пятна. Антон суетился рядом, и Копейкина заметила, какими глазами Круглов смотрел на парня.
«Да… дела!»
После короткого перерыва съемки продолжились. Лилиана, к великому сожалению Стальмаковой, не забыла ни одного слова, и когда Константин Вольдемарович закричал: «Снято», Серебрякова с победоносным видом упорхнула в гримерку.
В пять вечера начали снимать постельную сцену Стальмаковой и Круглова. Посреди импровизированной спальни стояла огромная кровать. Нателла разговаривала с Любомиром, пока несколько человек суетились вокруг, бегая туда-сюда и выкрикивая друг другу непонятные Катарине слова.