Счастье для Королевы - страница 3

Шрифт
Интервал


– Манюнь, они все розовые, может пора купить желтое или синее платье?

– Нет! – отрезала дочь. – Мне нужно розовое! С бантиком.

– А давай сегодня ты пойдешь в этом, а завтра мы найдем тебе розовое.

– Хочу сейчас!

Ножка топнула еще раз, Артем вылил кофе в кружку, слил кашу в тарелку, поставил на стол.

– Сейчас каша, потом садик, платье завтра.

– Ну, пааап.

Артем сел за стол, демонстративно не обращая внимания на дочь, положил сыр на булку и отхлебнул кофе. Манюня смотрела непрерывно, Артем знал, что долго не выдержит, но старался до последнего не смотреть в большие, наливающиеся слезами глаза. Поддастся – еще минут 20 переодеваний, и тогда он точно опоздает на работу. Дочь сдалась первой.

– Тогда заплети косички. Две. Бубликом. Как мама делала.

Артем скрипнул зубами, но отложил бутерброд и принялся заплетать косы. Жидкие волосики выскальзывали из рук, косичка получилась мохнатая, как елка. Скрутив ее в кривой рогалик, завязал бантик. Крепко затянул, до сада хотя бы должно хватить, там воспитатели переплетут. Манюня подошла к зеркалу, вздохнула, но ничего не сказала. И Артем был благодарен за это дочери. Накинув на себя куртку, усадил дочь на стул и стал надевать на нее ботинки.

– Я сама, – Манюня выгнулась как уж, выскользнув из рук Артема.

– Если сама, папа опоздает на работу, – Артем начал терять терпение, пытаясь поймать дочь.

– Сама! – она сползла на пол и уселась, сложив руки на груди.

Спорить было бесполезно, Артем это знал. Легче согласиться и дать ей зашнуровать ботинки, иначе опоздание будет намного больше. Он сидел и смотрел, как дочь, надувая щеки от натуги, сражается с непослушными шнурками.

– Зайчик бежал, вокруг дерева обежал и прыгнул в норку. Пааап! Почему у меня не получается? Мама же все так объясняла! Пусть мама придет и повторит!

Слезы дочери он переносить не мог, сразу был готов горы сворачивать, душу дьяволу продать, разбиться в лепешку и отдать последнюю конфету, даже если на щеках Манюни уже блестели первые признаки диатеза.

– Зайка, – Артем с шумом выдохнул и прижал дочь к себе. – Мама не придет, ты же помнишь? Она уехала и не может приехать.

Манюня вытерла нос рукавом цикломенового платья.

– Ее тот олень не пускает?

Артем был готов убить себя за то, что снова завел эту тему, хотя миллион раз говорил, что не заговорит об этом.