– Ну, смелее.
Стоило ручке оторваться от магнита, как дверь – благодаря пружине – в мгновенье ока захлопнулась.
– Теперь понимаете, что приоткрыть ее нельзя? Либо дверь держит магнит, либо она тут же захлопывается.
– Действительно странно.
Нижегородская кивнула в сторону лестницы.
– Больше здесь делать нечего, предлагаю переместиться в кухню.
Усадив Катку на стул, Варвара Тарасовна обратилась к Анюте:
– Аня, рассказывай про коньяк.
Женщина втянула щеки, поерзала и несмело проговорила:
– Утром, когда я зашла на кухню, то увидела на столе бутылку коньяка и рюмку. Сначала подумала… – Аня умолка.
– Продолжай.
– Я подумала, что ночью на кухню приходил Иван и… в общем, грешила на него. Но он заверил меня в обратном. Я решила, что спускался кто-то из хозяев. Убрала коньяк в шкаф, а рюмку вымыла и поставила на место.
– Это Пашка, – безапелляционно заявила Нижегородская. – Он пил коньяк. Я попробую воссоздать картину произошедшего. После обильных возлияний племянник рухнул на кровать прямо в одежде и заснул богатырским сном. Ночью он проснулся и решил «поправиться» очередной дозой горячительного, для чего, собственно, и спустился сюда.
– Как же он оказался в морозильной камере?
– Интересный вопрос. А главное, не ясно, для чего Павлу вообще понадобилось туда идти? Ну не за замороженной курятиной, в конце концов.
– Варвара Тарасовна, я все-таки не понимаю, почему вы обвиняете в убийстве мужа Ирину?
– Предположим на минутку, что ночью к нему присоединилась Ирка. Возможно такое?
– Допустим.
– Она отвела Павла в предбанник, открыла морозильную камеру и…
– Ой, – на лбу Анюты выступили капельки пота.
– Ирка могла толкнуть Пашу внутрь и захлопнуть дверь. Далее она переключила реле и отправилась на боковую. А утром, перед отъездом, спустилась вниз, и стрелка перекочевала с минус пятнадцати до минус семи. Логично?
– Не очень.
– Катарина, повторяю, это убийство! Я не верю в несчастный случай. Или вы действительно думаете, что Павел хотел полакомиться обледенелой рыбкой, зашел в камеру, и дверь сама собой захлопнулась?
– Вы меня простите, но с таким же успехом в убийстве Павла можно обвинить любого находившегося в доме человека. Да, да, я серьезно. Под подозрение попадаю и я, и вы, и Анна, и все остальные.
Анюта затряслась мелкой дрожью.
– Вы говорите глупости, Катарина, – с чувством произнесла Варвара.