Дело было уже к пяти утра, рассвет
только-только начинал заниматься, подкрашивая край неба в светлое,
и это светлое небу очень шло. Ивану было двадцать четыре, и он был
старшим механизатором в колхозе «Знамя Кубани».
Иван не боялся техники, но и техника не
боялась его. Их отношения точнее всего можно было охарактеризовать,
как взаимоуважение. Но это и неудивительно – три с половиной года
он отслужил на эсминцах северного флота, и за это время повидал
машин и механизмов столько, что не мог не полюбить это дело.
Вернулся на побывку уже не молодой юноша, но усатый подтянутый
мужчина с нашивками главного корабельного старшины и твердым
взглядом в будущее. Демобилизовался раньше срока – лопнувшим при
швартовке тросом ему перебило ногу, почти четыре месяца над его
коленом колдовали Североморские хирурги, со свойственным оптимизмом
сообщившие по итогу, что на скрипке он играть вполне сможет, а вот
в футбол – вряд ли. Справедливости ради нужно сказать, что они
оказались правы – в районную команду Ивана не взяли, а за
необычность походки за глаза называли Циркуль.
В
Динской машинно-тракторной станции он мгновенно принялся за работу,
одну за другой предлагая и внедряя рационализаторские идеи и
усовершенствования. Несколько из них даже оформили и официально
отправили на заводы-изготовители. После расформирования МТС текущей
весной, он вслед за распроданной техникой направил свои стопы в
колхоз «Знамя Кубани», где полным ходом шла реорганизация, и с
ростом парка машин возрос штат механизаторов, и Ване Никанорову с
ходу предложили должность старшего механика колхоза.
Иван был зол, все еще прокручивая в голове
вчерашнее происшествие. Во второй бригаде на самом дальнем поле
случилась беда – новенький «Сталинец-6» наскочил на противотанковые
надолбы, старые, уже поросшие дерном, но от этого не менее злые и
эффективные. Разорвало нож, сильно погнулся хедер, лопнули две
трубы, измялись тяги. Комбайн надолго вышел из строя.
И
вот вместо того, чтоб принимать меры, полевой механик Федька Курбан
и сам ничего не сделал, и наверх не сообщил.
-
А что? – вечером он пожимал плечами, - сами же лучшие штурвалы в
первые попавшиеся руки раздаете, а что эти руки из жопы растут, вам
до лампочки. Ну вот и получайте результат…
Это звучало несправедливо – рук не хватало,
сроки горели, работы шли днем и ночью, комбайнеры и трактористы
спали по три-четыре часа, тут же на полевых станах. Во время аварии
комбайном управлял семнадцатилетний Петро Шепелев, подменявший
батю. Ну он-то точно не виноват, да вчера, в пылу Иван не
разобрался, что двигало Курбаном, а вот сегодня, после ночи-то,
понял, вник. Но это сегодня, после драки, так сказать…