— В полном, — заверил её я.
— Это что же такое с тобой стряслось, что ты разрядил «Панцирь»
в хлам? Где произошло нападение? Сколько их было? Ушли или там и
легли? Я немедленно отправлю…
— Спокойствие, Мария Ивановна. Только спокойствие. Дышите
глубоко. Ничего страшного не случилось, — перебил я всполошившуюся
великую княжну.
— Ты не понимаешь, Пётр, батюшка и матушка убыли в Москву, а в
их отсутствие я единственная представительница старшей ветви рода,
и имею все полномочия…
— Ваше высочество, не случилось ничего такого, с чем бы я не мог
справиться. И вообще, дайте сюда. Времени это займёт больше, но
как-нибудь обойдусь сам, — протянул я руку к амулету.
— Я не сказала, что не готова помочь. Напротив, хочу… — убирая
руку и слегка отворачиваясь, возразила она.
— Не стоит меня опекать, Мария Ивановна. Я и сам могу
позаботиться о себе, и не только, — перебил её я.
— Намекаете на двойное моё спасение?
— Не намекаю, а говорю прямо. Памятуя и о вызволение Лизы и
боярышни Столбовой, — и не подумал я скромничать.
— Фи таким быть, Ярцев, — фыркнула она.
Резко обернулась, слегка взметнув юбки, являя взору аккуратные
туфельки на симпатичном каблучке, и направилась на выход из
гостиной. Вот так взглянешь со стороны, и можно считать, что
аудиенция закончена. Однако амулет она унесла с собой, а вскоре
после её ухода, появились служанка с кофейником и рассыпчатыми
печеньями. Помнит Долгорукова о двух моих слабостях — кофе и
сладком.
Не успел я приговорить чашку, как появилась Мария, и присев за
чайным столиком напротив меня, выложила на стол мой амулет. Я взял
его в руки, и убедился в том, что он заполнен до краёв. Судя по
достаточно длительному её отсутствию, она не воспользовалась для
его заполнения другими камнями, а попросила об услуге дворян,
находившихся в усадьбе.
Никто из князей и бояр не станет делать ставку только на боевых
холопов, поэтому в усадьбе или во дворце непременно присутствуют
одарённые. С чем я лично был полностью согласен. Единственно, на
месте родовитого дворянства, я всё же не стал бы экономить на
защите своих вассалов, разумеется, при наличии такой
возможности.
— Благодарю, Мария Ивановна, я ваш должник.
— Мария, — устало вздохнула она.
— Опять за рыбу деньги, — покачал я головой.
— Ты неисправим. Ну да и мне терпения не занимать. Но про то,
что должник, это ты зря сказал, — поёрзав немного, и потянувшись к
кофейнику, задорно произнесла она.