И
естественно, я, совершенно не имея амбиций и желания соперничать,
на фоне остальных стал обычной серой мышкой, оценки которой
оставляли желать лучшего.
И
чем дольше шла учёба, тем сильнее я терял к ней всякий интерес, всё
реже появляясь на парах. При этом растеряв всех школьных друзей и
не заведя новых, я и не заметил, как остался совсем один, отчего
находил себе место только дома, за монитором компьютера — в играх,
в которых я оказался довольно неплох.
В
один момент у меня так всё хорошо в них получалось, что во мне даже
вновь разгорелась искра и на некоторое время вновь появились мысли
о моей исключительности.
Из-за этого мои и без того редкие посещения
университета стали совсем единичными.
А
потом произошло то, что меня подкосило окончательно.
Авиакатастрофа.
Какая-то неисправность и только что набравший
нужную высоту самолёт на огромной скорости падает вниз, при
приземлении взорвавшись и разлетевшись на огромное количество
мелких кусочков.
Ноль раненных и двести семьдесят пять
погибших, среди которых были мои родители.
С
того самого момента я и живу словно в тумане.
Звонки с соболезнованиями от родственников,
организация похорон, похороны и... несколько лет вот такой вот
дерьмовой недо-жизни, которой я живу сейчас.
В
какой-то момент времени я, вроде как оправившись от этого,
попытался вновь взяться серьёз за игры — всё-таки я действительно
думал, что смогу в них чего-то добиться.
Однако, как оказалось, мой предел в них
просто немного выше, чем у большинства.
Я
действительно оказался неплох в видео-играх, но пройдя через
десяток видеоигр, я так и не смог ни в одной из них добиться
действительно высокого результата, всё время останавливаясь на
просто «хорошем» результате.
Через некоторое время руки опустились вовсе,
и вот — я живу и продолжаю играть во всё подряд по инерции на
протяжении нескольких лет, чтобы просто убить время, ничего более
не умея, и главное — не желая, делать.
А
денег же, оставшихся от родителей, как я давно посчитал, мне хватит
примерно до сорока лет. Помимо них у меня ещё есть родительский и
свой дом, а также их и своя машина. Если продам это — проживу на
эти деньги лет до пятидесяти пяти точно, а если не буду
транжириться — и того больше.
Правда, разумеется, это если в какой-то
момент экономическое состояние страны или мира вдруг не рухнет. В
таком уже случае у меня возникнут проблемы.