Услышав слабый голосок, я повернулась к кровати и присела на краешек. Мужчина трясся всем телом и смотрел на меня так жалобно, что сердце невольно дрогнуло. Глаза, которые показались мне горящими адским огнём, были сильно воспалены. По щеке, чертя светлую дорожку на тёмной от сажи коже, скользнула прозрачная капля.
Хотя вид арендодателя был воистину ужасающим, я понимала, что господин Гоц прекрасно владеет актёрским мастерством. Проворчала:
— Очнулся артист из погорелого театра!
Он попытался сесть, и я бросилась помогать. Липок не возражал и вообще не проявлял какого-либо видимого страха передо мной. Когда он удобно устроился на подушках, я спросила:
— Что с тобой случилось? Отвечай честно, если не хочешь прокатиться в бочке до ратуши!
— Незачем угрожать, госпожа, — понурившись, вздохнул тот. — Я и так вам всё расскажу. Только попить дайте.
Я сходила за водой, заодно проведав и успокоив девочек. Только подошла с кувшином к лестнице, как в дверь постучали, — неужели целитель пришёл так быстро? — пришлось возвращаться. На пороге мялся господин Бергж. Покраснев, мужчина протянул горшок с цветком:
— Это вам.
Не выдержав, я рассмеялась. Оставив недоумевающего плотника с детьми, поспешила наверх. Мне наконец выпал шанс выяснить правду.
Я застала Липока за обыском моей комнаты. Замерла на пороге и, сложив руки на груди, иронично наблюдала, как упоённо господин Гоц, который ещё пять минут назад изображал умирающего, шарил в шкафу и перебирал мои вещи.
— Деньги ищешь? — спокойно уточнила я.
Теперь стало понятно, кто именно обчистил мою кассу. Но со дня кражи мы с Алкой стали умнее и складывали заработанное в различные тайники, от ваз с высушенными цветами до углублений в стене. Пара мешочков с монетами была припрятана под матрасами девочек, но в моей комнате не было и грошика!
Липок подскочил на месте и, схватившись за грудь, побледнел... Наверное, побледнел. Под слоем сажи было плохо видно, но лицо арендодателя, обрётшее зеленоватый оттенок, выдало эмоции.
— Напугала!
— Ты всё же меня боишься?
— Я страшусь магии, которая досталась дилетантке, — вытирая пот с чёрного лба, пробурчал он. — Видел, как ты ей разбрасывалась. Искрилась, как тучка в грозу! Ральвина пришла бы в ярость...
— Ага.— Я закрыла дверь и подошла к господину Гоцу. — Выходит, ты знаешь, кто я.