Зачем, в самом деле, портить человеку настроение своей опухшей и зарёванной физиономией? Хватит и того, что я нанесла ему материальный ущерб, добивать моральным как-то почти бесчеловечно.
Наверное, я еще не совсем вся сдохла, раз откуда-то из-под руин моей рухнувшей жизни пробивается ирония. Она мне, как любит говорить папа, строить и жить помогает.
«Великан» снова откашливается.
Сейчас скажет, что женщина за рулем – это мартышка с гранатой. Или что похуже, с отсылкой к женским половым органам.
Инстинктивно готовлюсь к обороне и достаю еще одну купюру.
— Еще? Можем поехать на СТО, я... все…
Снова жмурюсь, потому что прошлое накатывает неожиданно резко.
Нельзя раскисать. Нельзя, нельзя, нельзя…
Я в трансформации, боль – это нормально, нужно просто ее принять.
Руки дрожат.
Я с силой сжимаю кулаки, новенькие купюры мнутся почти с металлическим хрустом.
— Простите, - сказать получается только шепотом, потому что голосовые связки уже «не вывозят». – День был тяжелым.
Точнее, весь год.
И предыдущий тоже.
Даже странно, что я до сих поре дышу.
— Деньги спрячь, миллионерша хренова, - бросает мужчина и, когда понимает, что сама не справляюсь, заталкивает купюру в мой же кошелек и мне через плечо зашвыривает куда-то в салон машины. – Ладом все, руки не из задницы, сделаю сам – там делов на два часа работы. У тебя фара в хлам, она половину моего «ведра» стоит.
Киваю, уже беззвучно, одними губами, говорю спасибо и что машина не моя, а папина.
— Отец уши оторвет? – посмеивается.
Немного резко, по-мужски, стаскивает с себя толстовку, набрасывает ее мне на плечи.
Отрицательно мотаю головой, шмыгаю носом.
— Чё случилось-то? – следующий вопрос.
— Дно, - бубню через воротник.
— О как. Глубокое?
— Полное, - отвечаю без заминки.
У меня реально глубокое полное дно. По жизни. В принципе. На всех фронтах.
Я уже вторые сутки оплакиваю этот тотальный крах, но становится только хуже.
Ничего не помогает.
Хозяин старого «ведра» долго шарит по карманам, наконец, достает откуда-то смятый, но чистый и даже пахнущий свежим кондиционером для стирки носовой платок. Протягивает, молча ждет, пока безобразно громко высморкаюсь.
У «великана» крупные шершавые ладони с длинными пальцами. Костяшки пальцев у него острые, какие-то почти анатомически слепленные. Замечаю пару характерных пятен – видела такие у парней из автомастерской.