И я почти готова отказать милому Гарику, даже несмотря на его душевную травму и то, что мой отказ вряд ли подействует на нее исцеляющей.
Почти готова.
Но…
Чтобы это была за жизнь, если бы в ней никогда не было пресловутых «но».
— Я сейчас очень много работаю, - нарочно захожу немного издалека. – И мало сплю, так что вряд ли у нас получится увидеться посреди недели. Но, может… в субботу? Часа в три? Или в кино на дневной сеанс?
Свидание днем – это почти что и не свидание, а просто дружеская встреча двух людей с нотками взаимной симпатии. В конце концов, никакой женщине, даже самой увлеченной селфейдом, не повредит хотя бы изредка проводить время в обществе мужских флюидов. Тем более, когда они упакованы в такую достойную оболочку.
Гарик широк улыбается.
У него красивая улыбка, она буквально преображает его лицо, придавая интеллигентной строгости толику легкой бесшабашности и приземленности. По крайней мере мое отчаяние по поводу полного отсутствия понятия о реверансах становится чуточку слабее. Надо не забыть спросить о его родословной – с таким экстерьером ее корни наверняка где-то в родстве с Меньшиковыми или Долгорукими.
— Я сам сто лет в кино не ходил, - сияет Гарик. – Можно попросить номер твоего телефона? Согласовать время сеанса.
Обменявшись телефонами, договариваемся завтра созвониться и решить насчет фильма.
Когда закрываю за ним дверь, пытаясь удержать букет в одной руке, Ленка, мокрая и с потоками туши по всему лицу, стоит посреди моего опрятного коридора с видом бешеного английского призрака и точно так же шатается в разные стороны.
— У тебя мужик, - говорит заплетающимся языком. Всхлипывает. – Даже у тебя уже есть мужик!
И начинает выть, сползая на пол в лужу из собственной мокрой одежды.
Когда она протрезвеет, я ей это «даже у тебя» припомню вторым пунктом. Сразу после того, как отчитаю за прогул и уже вторую подставу на работе.
Еще примерно час времени приходится потратить на то, чтобы отчистить ее физиономию от косметических средств, вымыть волосы, отдраить гелем для душа и напоить крепким чаем с лимоном. Только после этого Ленка немного приходит в себя.
— Он меня бросил, представляешь?
Я киваю, очень надеясь, что сейчас она по крайней мере уже не орет и не воет.
— Просто сказал, что передумал, что не готов к серьезным отношениям, и что не может жить под одной крышей с женщиной! Что он хочет рядом кого-то более… хозяйственного, кто готов о нем заботиться!