Луиза лично следила за литературным образованием Маргариты, приучая ее к чтению и поощряя детские попытки литературного творчества. Маргарита рано начала пробовать в этом свои силы. В ней сказывался династический дар, полученный от Карла Орлеанского, который после битвы при Азенкуре провел 25 лет в английском плену и там скрашивал свое одиночество тем, что писал (в поэтической форме) воспоминания о прошлых счастливых днях. В результате получился целый сборник лирических произведений, среди которых есть весьма изящные.[8]
Произведения Маргариты редко достигали той непринужденности и поэтичности, которые дали ее деду имя поэта: ни она, ни ее брат не имели поэтического таланта в строгом смысле этого слова, но она несомненно обладала художественным чутьем и развитым литературным вкусом, которые сказались и в языке ее прозаических сочинений, и в том постоянном интересе к литературе, который не покидал ее до конца жизни.
Но мы забежали несколько вперед. Вернемся в мрачные залы старого королевского замка и под вековые деревья амбуазского парка, на зеленые берега широкой Луары. Здесь рядом с развитой не по летам Маргаритой растет общий баловень, будущий король Франциск I. Казалось бы, ничто не может сблизить задумчивую девочку-подростка и непоседливого буйного мальчика. Она – с пылкой фантазией, мистическим умом, громадной жаждой знания, внимательно слушает рассказы своих учителей о древних философах и евангельских истинах, жадно читает все, что попадается под руку, а он – с неиссякаемой энергией, бесконечными забавными выдумками, целые дни проводит в шумной компании своих сверстников, устраивает турниры и примерные осады деревянных крепостей или скачет на горячей лошади. А между тем, несмотря на разницу характеров и интересов, самая нежная, самая тесная дружба связывает их, сестру и брата, вырастая и усиливаясь с каждым годом.
Позже эта дружба найдет себе обоснование в тождестве их вкусов и в тех чертах, которые дают право называть Маргариту выдающейся представительницей Возрождения, а Франциска – королем Возрождения (хотя, может быть, по справедливости, он не заслужил этого почетного имени).
Маргарите было 12 лет (в 1504 году), когда она впервые появилась при дворе Людовика XII вместе со своим братом, носившим теперь, в качестве первого принца крови, титул герцога Валуа, пожалованный ему три года тому назад королем. С каждым годом становилось все вероятнее, что престол перейдет от Валуа-Орлеанов к Валуа-Ангулемам, и взоры патриотов с любовью останавливались на 11-летнем Франциске и его молодой матери, заботливо воспитывавшей его для будущей славы.