Хлопнул дверцей, развернулся и
увидел на столе остаток колбасы, поеденный и, по-видимому, валявшийся ранее на
полу. Это она мне оставила, что ли? Ха-ха. Заботливая какая. Вот я ей сейчас
уши надеру, чтобы не лазила больше там, где не надо. А вообще, где это видано,
чтобы волки сыр жрали? Я не в счёт, всё же наполовину человек.
Заглянул в спальню. В клетке
Белоснежки не видно. Куда она делась? Пошёл по всем комнатам. Нигде нет. Зато в
одной покоцанный паркет. Ну, попадись мне, вредительница, я тебе пушистую
задницу надеру. Спряталась где-то, расправы боится. Жрать захочет — сама
вылезет. Нужно сходить и переодеться.
Снова захожу в свою комнату и
вдруг вижу бугор на кровати. Из-под одеяла торчат белые уши.
— Вот ты где, паршивка, сейчас ты
у меня получишь! — говорю грозно и скидываю одеяло.
Это что такое?! Голая девушка,
только волчьи ушки на макушке. Незнакомка проснулась от моего крика.
— Чего сразу получишь, чего я
сделала? — возмутилась она, потом прикрыла рот рукой.
— Обернулась. Говорила же, что
долго не выдержу. А ты чего пялишься? Омегу никогда не видел? Одеяло отдай. Я,
между прочим, стесняюсь.
Белоснежка забрала у меня одеяло
и прикрылась. Я стою, разинув рот. Всё же оборотень? Но почему раньше не
проявила себя. Должна же была почувствовать, что я такой же. Она себя ещё
какой-то омегой назвала.
— Омега — твоё имя? — спрашиваю
я.
— Дурачок, что ли? Омега — это
пол такой. Есть омега — женщина, есть альфа — мужчина. Ах да, я забыла, у вас
же по-другому. Просто женщина и мужчина.
— Ты издеваешься?! А ну брысь с
моей кровати! — взревел я.
— Но-но. Вожаку брысь не говорят.
Сам брысь. Принести чего-нибудь надеть. Я перед тобой своим голым телом трясти
не буду. Много чести.
— Ну конечно, такая соплячка и
вожак стаи? Рассказывай кому-то другому. Да у тебя ещё молоко на губах не
обсохло, чтобы вожаком быть, — смеюсь я.
Девушка неожиданно спрыгнула с
кровати и, уже не стесняясь наготы, пошла на меня. Лицо сосредоточено, брови
сдвинулись на переносице.
— Это ты сейчас меня, Рону
Вилкай, соплячкой обозвал?! Да я тебе за это знаешь что?! — закричала она.
— Ну что?! Ишь какая грозная. Я
её спасаю, а она, значит, портит мой пол. Орёт на меня ещё. Я тебя сейчас по
круглой попке отхожу.
Заношу руку, хочу легонько
стукнуть её по заднице. Руку перехватывают, потом перебрасывают меня через
плечо. Ой! Больно-о. Чёрт! Я позорно валяюсь на полу, а мою тушку придавливает
её ступня, лежащая на груди.