Андрей
Близнюки заявились с самого утра
и, едва зайдя в калитку, нагло заявили хором:
— Привет, Андрюша. С тебя
завтрак.
Братья переглянулись и
захохотали. Я знал, что хором они говорили не специально. Так выходило, что
порою они даже думали одинаково.
— Привет. Вам бы клоунами
работать, а не детективное агентство держать, — улыбнулся я. — У меня там
вчерашний борщ остался. Будем доедать.
— Капусту жрать? Жеска-ачь, —
недовольно пробухтел Веня.
— Правильно, братишка, требуем
нормальной еды, — поддакнул Сеня.
— Пошутил я. Макароны и говяжьи
котлеты. Устроит? Только сначала раны Белоснежке обработаем, — я слегка дëрнул
за ошейник. — Чего ты там спряталась? Стесняешься, что ли?
Волчица вышла из-за дерева, села
у ног и посмотрела на гостей, склонив голову.
— Зацените. Я думал, наша
подопечная ходить не сможет нормально, а она даже не хромает. Глаза у неё чисто
голубые. Пахнет цветами до сих пор. Я с Белоснежкой разговариваю, а она
понимает.
— Странно всё это. Что решил? —
Веня подошёл ближе.
— После завтрака Муру позвоню.
Пусть берут Эльду и прикатывают. Нужно на посту охраны сообщить, чтобы их
пропустили. Возможно, демоны что-то смогут сказать.
— Ага, или эльфийка своим особым
взглядом посмотрит. Идем в дом, — Сеня повел плечами и направился к крыльцу.
Я потянул волчицу за собой. Та
послушно пошла рядом. Зайдя в холл, привязал ошейник к батарее. Белоснежка села
на задние лапы.
— Андрей, а тебе не кажется, что
она ручная? Дикий волк так бы себя не вëл. Есть вероятность, что Белоснежка
цирковая или из зоопарка сбежала, — предположил Сеня.
— Ты не прав, брат. Цирковых не
кромсают, их берегут. Какой дрессировщик отдаст своë животное на растерзание?
Оно ему деньги приносит и порой немалые. Да и не поддаются волки дрессировке.
То же и с зоопарком. Случись чего, зоозащитники подтянутся, репутацию испортят.
Белоснежка могла жить у кого-то богача в частном доме. В это я больше поверю, —
ответил вместо меня Веня.
— Согласен с Веней. Сейчас
принесу бинты и мазь. Коля дал, — сказал я, уходя на кухню.
Когда я вернулся, братья
осторожно гладили волчицу по голове. Та сидела смирно, но морда странная. Могу
поклясться, что она недовольна.
Наклонившись, я осторожно
размотал бинты на лапах.
— Что за чëрт?! Ран нет! —
изумлëнно воскликнул я и принялся спешно разматывать повязку на теле. — Вот это
финт! Кто же ты такая, милая?!