После выходных идти в университет
всегда как-то психологически полегче, чем в середине недели.
Насвистывая, я легкой походкой поднимался к главному входу, как
вдруг из-за огромного дерева вышел Кирилл Борщевский. Насколько он
был радостный и цветущий в пятницу на докладе у Самедова, настолько
сейчас он выглядел несчастным и перепуганным. Весь какой-то
дерганый, озирается по сторонам все время. А потом я еще и синяк у
него на скуле разглядел… Так, и что с ним произошло?
– Привет, –
поздоровался я с Кириллом спокойно. – Насыщенные выходные? – кивнул
на его лицо.
Борщевский
скривился и вяло отмахнулся. В обычной ситуации я пошел бы по своим
делам. Но сейчас моя чуйка просто верещала, что здесь замешана
типография. Уж очень вид у Кирилла был затравленный.
Оставался
на месте, пытаясь понять, как правильно сформулировать
вопрос, но Борщевский заговорил первым, не дав мне и рта
раскрыть:
– Паша, тебя можно попросить о
помощи? Ты же умный, можешь дать мне толковый совет?
– Спрашивай! – кивнул я.
– Я влип в серьезные проблемы, –
торопливо затараторил он, – я так понял, что в типографии как-то
узнали, что именно я разведал про эти клише с названиями
художественных книг. Вчера меня прямо возле дома поймали три
смуглых мужика и били, требуя, чтобы информация про эти клише была
изъята из всех отчетов и никуда не просочилась. Обещали убить, если
у типографии будут хоть какие-то проблемы.
– Смуглые говоришь? Молдаване,
грузины, азербайджанцы, армяне?
– Вряд ли молдаване – у них такой
акцент и носы специфические, с Кавказа они точно. Откуда именно, я
не скажу, не понял. Но, что мне делать теперь? Они запретили мне
говорить кому-либо, что били меня и угрожали убить. А если я пойду
к Самедову и не объясню, почему хочу убрать эту информацию из
отчета, он же не станет этого делать, верно?
В глазах Кирилла стояли слезы, голос
дрожал. К такому его жизнь явно не готовила…
– Верно, не станет, – согласился я с
ним, – помолчи пока, я подумаю немного.
Начал шустро соображать, как его
выручать. Что надо помочь, сомнений не было. Настоящими товарищами
мы с ним никогда не станем, это верно – уж слишком скользкий этот
парень. Он вообще не знает, что такое настоящие товарищеские
отношения. Даже помогу ему сейчас – он через пару лет уже об этом
забудет, и с просьбой к нему никакой уже не обратишься. Увильнет,
знаю я таких, известный мне типаж. Но все равно это не основание
его бросать без помощи…