Так, надо не перегнуть палку…
— Так, вспомнила! — так же лучезарно, сквозь слёзы, улыбаюсь я. — На пилатесе! Я ещё и звук выключила, чтобы не мешал! Надо срочно поехать в студию йоги и забрать его!
И пока никто из братьев не успел опомниться, поворачиваю своё лицо к Егору:
— Подбросишь?
Я знаю, что у Алика очень важная встреча, которую ему нельзя пропустить.
— Конечно, — улыбается мне во весь свой рот Егор. И поворачивается в шутку к Алику: — Ну что, доверишь мне свою принцессу?
И Алик кривит губы в усмешке:
— Кому же доверять, как не тебе, брат? — и моё сердечко сладко екает в груди.
Мой план удался.
— Я буду буквально через пять минут, — убегаю я переодеваться, и слышу вдогонку беспечный голос Егора:
— Можешь не торопиться, мальчикам есть что тут обсудить, пока ты пудришь носик.
— И к чему был весь этот спектакль? — вдруг переспрашивает меня Егор, когда уже выруливает на подъездную дорожку, ведущую от нашего дома, чтобы отвезти меня в мою студию пилатеса.
Которая располагается как раз прямо рядом с клиникой моего гинеколога.
— Ты о чём? — с совершенно невинным видом переспрашиваю я его.
За эти годы я слишком хорошо научилась врать.
Учителя были хорошие.
И хотя сейчас я сижу рядом с Егором и стараюсь не думать о том, что его запах просто сводит меня с ума, я прекрасно понимаю, что он — всего лишь копия своего старшего брата.
Просто пока его брат строит свою криминальную империю, Егор жил за рубежом и учился в лучших европейских заведениях, чтобы по возвращении начать помогать Алику в управлении.
Но всё равно что-то в нём меня безумно привлекает и притягивает.
То же, что подсознательно привлекает меня и к Алику, от которого я не могу уйти.
— Ты хочешь сказать, что ты на самом деле забыла свой телефон на пилатесе? — ухмыляется Егор, не поворачивая головы, и я тайком рассматриваю его благородный профиль.
— Ну конечно! А как же иначе! — совершенно искренне говорю я.
Не хватало ещё, чтобы и он меня начал в чём-то подозревать.
Послушай, Тая, — очень внимательно наконец-то он смотрит в мои глаза. — Я хочу, чтобы ты знала, что я прекрасно понимаю, какого это — быть женой Алика. И я на твоей стороне.
— И какого же? — дерзко смотрю я на него. — И что ты вообще можешь понимать? — а я ещё я хочу выкрикнуть ему в лицо: ты хочешь сказать, что ты прекрасно понимаешь, когда твой каждый не то что шаг, но и каждый шаг контролируется? Когда у тебя нет не то что свободы и собственной жизни, но даже собственного мнения?! Неужели ты понимаешь, какого это, когда тебя могут отыметь где угодно и когда угодно, не спрашивая твоего согласия? Ты понимаешь, какого быть вещью? Живой вещью?!