— Я уверена в этом, — немного успокоившись, сказала Таисия,
которой, было приятно слышать от меня подобные слова в адрес
сына.
Я видел, что Тася думала точно так же, как и я, и ее не нужно
было уговаривать в том, что Ван Мин в скором времени станет
величайшим императором. И, все было похоже на то, что она сделает
для этого все возможное и невозможное...
— Я лишь не хочу, чтобы учеба негативно сказалась на здоровье
ребенка, — уточнила императрица, вслед за мной, деактивируя свое
оружие. — Уверена, что мальчишка опять не завтракал, а сразу убежал
к министру…
— Я, как и вас двоих, малыша-императора и старика Дорнье уже
растормошил и заставил идти в офицерскую столовую, — сказал на это
Бонифаций. — Однако, еще раз напоминаю, что я вам не нянька на
корабле…
— Отлично, все идем на завтрак, — кивнул я. — Как раз все вместе
там и проведем малый военный совет… Подкрепимся перед очередным
поединком, ваше величество…
Я игриво посмотрел в сторону императрицы.
— Конечно, только теперь я буду внимательно следить, не
подсыпаете ли вы чего-либо постороннего себе в тарелку, — ответила
на это Тася.
— Следите внимательней…
— Будьте уверены, я прослежу…
Так весело пикируясь время от времени, мы покинули тренировочный
отсек и направились в офицерскую столовую, расположенную на верхней
палубе нашего крейсера.
— До сих пор не могу понять, почему генерал Верес поступил
именно так, — произнес Брана, поворачиваясь ко мне. — Я сильно
удивился, когда он и его помощник стали истреблять своих людей
прямо перед контейнером, в котором прятались вы и император… Почему
он так себя повел?
— Не могу утверждать точно, но, похоже, Атилла догадался, что я
нахожусь внутри сундука, и решил меня спасти, — ответил я, немного
подумав.
— Он ваш друг? — поднял на меня глаза, Бонифаций. — Я слышал,
что у Вереса друзей нет, и жестокость этого полукровки уже вошла в
легенду. А тут такой благородный жест… Уж, не знаю...
— Слухи о жестокости Вереса слишком преувеличены, — ответил ему,
я. — Да, генерал делал много плохого и недостойного в своей прошлой
жизни, но после нашей с ним встречи, кроме как достойных и
благородных поступков, других я от него не видел… Не знаю, можно ли
назвать Атиллу моим другом, таким же как Яким и Наэма, наверное –
нет. Но поступок, который он совершил, достоин самой высокой
похвалы… Поправка, убивал он не своих людей, а сереброщитных,
которых видимо ему предоставила Бринн Уайт…