Но какое, скажите, единство может быть в "Дельфине", если даже
не знаешь, кто сидит у тебя за стеной. А с другой стороны, если
играть по правилам ментов, то проигрываешь сам себе и остаёшься
никем и звать тебя никак.
Рано или поздно маска спадает и тогда человек узнаёт, кто есть
кто на самом деле. А чему быть, того, действительно, не
миновать.
Вскоре на пост принесли ужин. Запах селёдки, на которую было
страшно смотреть, не говоря уже её есть, был не выносим. К селёдке
дали какую-то бурду, чему название даже по "фене" не придумать.
Такие блюда как хряпа, жуй-плюй, опарыши и подобное из списка
"кремлёвской диеты" даже не сравнить.
Одним словом, вода водой.
Когда открылась кормушка, я, чтоб не искушать судьбу, как
положено встал в исходную, ожидая команд.
- Принимай пищу! - сказал, заглядывая в кормушку, инспектор, на
что я обязан был ответить: - Есть, гражданин начальник! - и уже
после приёма добавить: - Дежурный по камере пищу получил. Спасибо,
гражданин начальник!
Согласен, что бред из набора слов, но ничего не поделаешь, раз
уж такие правила.
Всю пищу, точнее ужин, можно было смело отправлять в унитаз,
оставив лишь хлеб.
Главная "фишка" при приёме пищи - это лопата метра полтора в
длину, на которой осуждённым подают корм, как животным в зоопарке.
Картина, опять же, маслом, если весь процесс приёма видеть со
стороны.
Не успел я сполоснуть тарелку, как кормушка открылась вновь, а
значит требовалось занять исходную. И уже после сдачи посуды,
сказать: - Дежурный по камере посуду сдал, спасибо, гражданин
начальник!
Я пытался понять, почему дежурный, ведь по сути в камере кроме
меня ни кого не было. Но, увы, такой у них в карантине обычай.
Общая команда "расход" была дана лишь после того, как все на
галёре камеры были накормлены и посуду вернули баландёру.
Мне, как вновь прибывшему, инспектор сказал, чтоб в камере
ничего не оставалось и вся пища должна быть уничтожена, то есть,
необходимо съедать, в том числе и хлеб, такой порядок, поэтому
крошки и подобного в камере не найдёшь. И чтоб убить всухомятку
хлеб, мне пришлось приложить немало усилий, поскольку выбросить его
в унитаз было не в моих понятиях.
Со слов оренбургских сокамерников, после ужина в зоне должна
быть проверка, которая не радует сидельцев, так как есть
вероятность получить свежую порцию наказаний. Причём получить с
ровного места. Всё это следует ожидать в отряде, а здесь, сидя в
карантине, я всех правил не знал, да и разговоров об этом подвале в
Оренбурге не было.