- Вот такие у нас чумовые динозавры! - сказал Володя мне, давая
тем самым понять, что всё происходящее на "Дельфине", это ничто
иное, как норма жизни лагеря.
- Ты, когда поведут в баню, по дороге должен будешь говорить:
ту-ду, ту-ду, ту-ду!
- Ты что, прикалываешься надо мной?
- Почему прикалываюсь, вполне серьёзно!
- А ты, когда пойдём, что будешь говорить?
- Я тоже, что и ты, а Петруха как дежурный будет гудеть как
паровоз и говорить: чух, чух!
- Да, блин! У вас явно не соскучишься! И это, как я понимаю,
какой-то очередной ментовской прикол?
- Да, по-своему прикалываются. Это у них паровозик "Ленина",
называется!
- И много таких паровозиков на "Дельфине"?
- В каждой камере свой! Ладно, давай пока тишину поймаем, а то
"кентавр" ходит, пасёт и опять к отсекателю потянет!
Бред какой-то, стоя в "исходной", думал я. Да и замёрз до самого
не могу. Ведь как - никак за окном далеко не май месяц.
Время, как назло, тянулось медленно, но, тем не менее,
приходилось стоять и терпеть, ожидая своей очереди.
- "Американки, приготовились в баню"! - раздалась команда на
галёре и наш блок дружно ответил:
- "Есть, гражданин начальник"!
Это означало, что мы вскоре должны были начать путь в баню.
Дело прошлое, менты порой в плане команд начинают париться между
собой. Крикнет какой-нибудь "отморозок": "Европейки в
исходную!"
Мы, естественно, не встаём, так как команды "американкам" не
было. А кто-то в этот момент, пробивая глазки, начинает глотку
рвать в наш адрес, мол, почему игнорируем команду и находимся не в
"исходной". Объяснения на этот счёт никакие не принимаются, а
значит опять "туши свет".
Часто, после таких непонятных команд спрашиваем секцию "Б":
- "Парни, вы стоите или идёте"?
После чего уже на свой страх и риск принимаем общее решение,
чтобы было не обидно, что "кому-то дали сапоги, а нам не дали".
В "Дельфине" не как в обычных тюрьмах, общения между камерами
нет, и вряд ли когда-то будет. Изоляция - строгая и, конечно же,
"коней" люди не гоняют, чтобы поиграть в тюрьму. ("Гонять коней" -
это нелегальная тюремная почта, которая заключается в передаче
записок между камерами, на которую во многих тюрьмах смотрят сквозь
пальцы). Поэтому нет возможности о чём-либо договориться и кого-то
в трудную минуту поддержать, чтоб сообща отстаивать свои права.