Куртка нараспашку, в одном кармане положенный туда ещё Степом
небольшой окатыш для увеличения веса удара. Морда разбита, но
улыбка искренняя. Настоящий шпанистый пацан, такой, каким когда-то
был в отрочестве.
Улица на улицу, район на район, драки и хулиганство - нынешние
сидельцы по домам со своими смартфонами, планшетами, ноутбуками,
приставками и не поймут, о чём речь. Ловлю себя на мысли, что как
раз в моей новой жизни здешние пацаны очень даже поймут. Какое это
счастье. Хочется засвистеть или громко закричать. Понимаю, что не
совсем сейчас адекватен. Мне простительно. Ничего, скоро приду в
норму.
Шпили герцогского замка, возвышающегося на крутом холме в центре
Неллера, видны с любой точки города. Как по мне, так жилище местных
правителей выглядет слишком мрачновато. Ещё и камень для
строительства взяли тёмно-серый, почти чёрный.
Сколько лет этой твердыне? Правильный ответ: двести пятьдесят
два. До этого здесь тоже стоял замок, только поменьше. Уроки
истории, впрочем, как и остальные предметы, Степ усваивал
старательно.
Средневековые порядки не предполагали мягкости в воспитании и
обучении. Розги для мальчиков или тёмный карцер для девочек грозили
всем, кто проявлял нерадивость. Хотя и здесь справедливости не
существовало. Чем богаче родители школяра, совершившего проступок
или не усвоившего предмет, тем выше шанс отделаться внушением, а то
и вовсе лёгким укором.
Сирота Степ Ниш на снисхождение рассчитывать не мог, поэтому
учился старательней других и шалил меньше. Тем не менее, это не
смогло его избавить от наказаний. За неполных четыре года учёбы ему
пришлось не менее полутора десятков раз ложиться на скамью.
Чаще всего парнишке доставалось от Леопольда Нирбаха,
тридцатилетнего учителя грамматики и каллиграфии. Мой
предшественник был не очень аккуратным, и кляксы часто портили
листы бумаги отвратительного качества, выданные ему для письма.
Вот и конец нашей улочки. Выхожу к небольшому базару, аналогу
блошиного рынка, где продают всякую всячину. Здесь достаточно много
народа, в основном тёток, и никому из них я не интересен, ни
продавцам, ни, тем более, покупателям.
Колокола церквей Создателя принялись отбивать вечерню. Их звон с
разных сторон волнами поплыл над городом. Часть людей принялись
шептать короткие обращения к богу и осенять себя перстами правой
руки, прикладывая их ко лбу и сердцу поочерёдно, вверх-вниз
несколько раз.