Знаменная башня,
ага. Названа так потому, что на ее вершине гордо реет знамя Академии. Больше
всего она напоминает колокольню. Да и нет там ничего, кроме часов, колокола и
знамени.
И лестницы.
Крутой.
Угловатой.
Понятно, ночью
дурочка Каэ помчалась за своим бельишком…. Дрожа, шарахаясь от каждого куста,
дергаясь и переживая. А этот недоумок еще напугал ее на лестнице…
Конечно,
девчонка испугалась. И покатилась вниз по ступенькам.
Надо полагать,
она свернула шею и попала к Даннаре.
А я вот… я – в
ее тело.
И теперь у
местных шутников возникнут большие проблемы. Капитальные.
- Зачем? – лениво поинтересовалась я. – Не-не,
я до утра полежу. А вдруг у меня переломы? Или еще какие-то травмы? А утром
найдут меня, расспросят, записочку прочитают, которую твой братик мне подсунул.
Ну и разберутся, как положено.
Мариса
побледнела.
- Ты…
- Я, конечно. Знаешь, что он мне написал?
Поскольку Матиас
был дураком и подонком, который самоутверждался за счет Каэтаны, и не ждал от
нее подвоха, он и написал все открытым текстом.
Придешь в башню
– отдам белье. Нет – всем его покажу.
Х-ха!
И записочка у
меня лежит… как я люблю компроматы! Буллинг, троллинг… вы знаете, что делают с
пойманными троллями? Правильно, тащат на лабораторный стол для препарирования и
тщательного изучения. А потом – разделка и баночка со спиртом.
- Да кто тебе поверит? – вякнул Матиас.
- Мне? Твоему почерку, твоим чернилам из
грасальских орешков и золотой пыли, которыми ты всем уши прожужжал, да и следы
остались, наверняка. У тебя ума не хватит их убрать, - припечатала я. –
Записочка у меня в надежном месте лежит, я ее завтра ректору предъявлю, и
плакать буду. Горько-горько. Так что… пеняй на себя. Что у нас за такие шуточки
в Уставе прописано? Исключение? Или сразу под суд? За покушение на убийство…
это же ты меня напугал? Вот, считай, лишение дворянства. А то может, и тюрьма.
Не казнят, я жива осталась. Но ты еще будешь мечтать о плахе.
Мариса зашипела,
словно гадюка.
- Да я тебя…
- Это если ты за братцем не полетишь летягой,
- ехидно отозвалась я. – Кто ж поверит, что у него ума хватило на такую подлость!
А вот если ты подсказала… я намекну, что эс Морено обратил внимание на меня, и
все поймут.
Скрежет зубовный
стал для меня настоящей симфонией.