Рой, коротко кивнув, вообще ушел. А я, проводив его спину взглядом, сдержалась, чтобы не кинуть ему вслед эту самую бутылку. Честно говоря, у меня начинали сдавать нервы, я еще не отошла от короткого разговора с отчимом, как появился этот.
– Как же вы меня достали… – шепотом произнесла я, настолько тихо, что сама едва себя слышала, зато услышал он.
Арчи резко дернул меня за руку, разворачивая к себе, отчего содержимое бутылки вылилось на меня и едва задело его. Я невольно вскрикнула, пытаясь оттянуть от себя мокрую ткань.
– Да что тебе так везет?! – недовольно произнес, и его руки потянулись к моей одежде, а я, взбешенная тем, что он не осознал свою вину, выплеснула на него столько, сколько могла.
Арчи лишь провел ладонью по лицу, даже не вздрогнув, он лишь медленно открыл глаза, с силой ударив по моей руке, в которой я держала бутылку. Она отлета в сторону, брызнув остатками. Его рука вцепилась в мои распущенные волосы, а взгляд не обещал ничего хорошего. Прижавшись ко мне, издал какой-то утробный рык, но поморщился и отступил, снова оглядев мою одежду.
– Ты доигралась, девочка!
Одной рукой обхватив за талию, приподнял и направился в сторону внедорожника, не обращая внимания ни на моё сопротивление, ни на нелицеприятные слова, Отпустил только у машины, открыл дверь, подтолкнув, но я упорно выставила руки перед собой, упираясь в холодный металл.
– Либо ты сядешь, либо я прямо здесь сниму с тебя мокрую одежду!
– Ты не посмеешь! – прорычала я, продолжая упираться.
Услышав едкий смешок над ухом, дернулась, когда его рука коснулась выреза на груди, а затем с легкостью оторвала верхнюю пуговицу, я машинально прикрылась руками, затягивая ткань, несмотря на то, что от этого стало еще холоднее и неприятней.
– Так и думал! – довольно произнес он, и мне это не понравилось.
Совсем не понравилось…
Я не позволю манипулировать собой!
Развернувшись и твердо посмотрев в его глаза, сняла пиджак и бросила ему в лицо, он поймал, но посмотрел на меня с неким удивлением.
Я расстегнула пуговицу, затем другую, Арчи следил за моими движениями, исследуя взглядом каждый открывающийся сантиметр кожи.
В конце концов, не голая же я совсем.
Не успела я расстегнуть последнюю пуговицу и стянуть с себя блузку, он накинул пиджак, прикрывая тело, и, вцепившись ладонями в мое лицо, произнес: