Я тут же написала ответ: «Дорогая кузина Аннабель, буду счастлива познакомить Вас с Томасом. Я принимаю по вторникам. Остаюсь Вашей любящей кузиной, Маргарет Мариотт де Салис».
Завязав таким образом отношения, пусть и формальные, мы смогли удовлетворить взаимное любопытство без потери лица со стороны Аннабель и без страха вызвать гнев Эдварда с моей стороны.
Два дня спустя Аннабель появилась на нашей дорожке на коне, обвязала беззаботно поводья на ближайшем дереве и поднялась по ступенькам к двери.
6
– Думаю, вы считали, что я вела себя по отношению к вам чудовищно, – сказала Аннабель полчаса спустя, когда мы вернулись в гостиную из детской, – и так оно и было, конечно. Но иногда папа так меня злит, что я не останавливаюсь ни перед чем, чтобы разозлить его в ответ. И знаете, оглядываясь назад, полагаю, что бóльшую часть моей жизни злилась на него по той или иной причине. Но мужчины бывают такими ужасными занудами, правда?
– Женщины тоже, – туманно пробормотала я, когда она сделала секундную паузу, чтобы перевести дыхание.
– О, женщины! – воскликнула Аннабель. – На женщин в этом мире накладывают столько обязательств, что они имеют все основания быть занудами, но у мужчин нет никаких извинений, как я сообщила моему мужу в тот день, когда решила уйти от него… хотя тогда и не ушла. В те годы я была моложе и трусливее. Ах, каким он был занудой! Понять не могу, почему я вообще вышла за него. Нет, неправда. Я точно знаю, почему за него вышла. Хотела бежать из Вудхаммер-холла. Вудхаммер! Тьфу! Он как гробница… нет, святилище. Святилище Луиса. Ведь папа рассказывал вам про Луиса?
– Бедняжка.
– Дрянь. Он был абсолютным поганцем. И ужасно избалованным! Я знаю, о мертвых не принято говорить плохо, но, если откровенно, я лучше буду говорить плохо, чем лгать. И настало время сказать правду о тех ужасных годах в Вудхаммере, после того как бедная мама стала затворницей. Я, разумеется, была предана маме – самой прекрасной и мужественной из женщин. И конечно, предана папе, хотя он и зануда, но как они смели вести себя так, будто после смерти остались бездетными? У них были еще четыре выжившие дочери и маленький сын. Почему они не благодарили судьбу за это? Разумеется, смерть Луиса стала трагедией, я не отрицаю, но им следовало уделять больше внимания живым, а не бесконечно оплакивать мертвых. Я вообще никогда не могла понять, почему они считали Луиса таким исключительным. Я была не глупее его и тоже хорошенькая, если говорить по правде. Но папа всегда смотрел на женщин как на низшие существа. Для мамы это, наверное, было тяжелым испытанием.