И вот еще какая мысль промелькнула у него в голове, пока он вглядывался через окуляры в нечто такое, что само, в свою очередь, пристально и изучающего вглядывалось в него самого.
В каком-то смысле, то, что он видел, можно назвать пирамидой. Да, именно так, как это ни странно. Пирамида, состоящая из сотен, тысяч фрагментов, или модулей в форме треугольного глаза. Собственно, и сама вся эта живая, парящая в лазурном пространстве пирамида тоже была ничем иным, как единым треугольным оком.
– Гмгм… Так, так… Поистине уникальный случай!
На прозвучавшую из уст Окулиста реплику мгновенно среагировал сидящий в кресле человек в черных очках, не проронивший до того ни единого слова.
– Сколько у него, доктор?
Дэну тоже было интересно, что именно скажет окулист. Все же речь, как он понял, сейчас идет именно о нем. Но мужчина с профессорской бородкой и мягкими вежливыми манерами не стал оглашать вслух результаты проведенного им исследования… Он подошел к сидящему у колонны Редактору. Наклонившись к уху, прошептал несколько слов.
– Сколько, сколько? – переспросил Редактор. – Вы уверенны, доктор?
Тот вновь зашептал что-то на ухо внимательно слушающему его Павлу Алексеевичу.
– Отчего же, я вам верю… – задумчиво произнес Павел Алексеевич. – Просто нужно время, чтобы эту новость как-то переварить.
– А мне можно узнать, о чем вы там говорите? – подал реплику Логинов. – Я так понял, что речь обо мне?
Доктор спросил у человека в черном:
– Сказать ему, Павел Алексеевич?
– Я сам скажу. Но не сейчас… когда придет время.
Послышалась телефонная трель. Редактор вытащил из кармана трубку. Она у него несколько необычного дизайна – без экранчика и всего с тремя кнопками несколько больших размеров, чем у обычных мобильных телефонов.
– Редактор Третьего на связи!
В трубке прозвучал голос именно того человека, чьего звонка Павел Алексеевич ожидал с нетерпением, хотя и не без тревоги.
Звонивший, не теряя времени на приветствия и прочие формальности, перешел прямо к сути дела.
– Авакумов на линии! Сколько у него, Павел Алексеевич? Доктор уже определился?
– Две тысячи сто единиц!! Минус, естественно.
– Что?! Две тысячи сто в минусе, вы сказали?
– Это не я сказал, Михаил Андреевич, а доктор. Это тот уровень, что надежно установлен… Можете, кстати, сами с ним поговорить. Мы сейчас как раз у него.