. К числу межотраслевых презумпций автор относит презумпцию вины, которая действует в гражданском, предпринимательском и частично в трудовом праве. В данном случае представляется, что основной разграничительный акцент следует делать именно на отличии общеправовых презумпций от отраслевых, поскольку межотраслевая презумпция в каждом конкретном случае является презумпцией отраслевой. В этой связи не представляется полностью корректным выделять межотраслевые презумпции как отдельный вид в классификации.
В. К. Бабаев[60] и И. А. Либус[61] к общеправовым презумпциям относят презумпцию истинности и целесообразности норм права, правосубъектности лиц и организаций, добропорядочности гражданина, а также презумпцию знания законов. Представляется возможным также отметить презумпцию добропорядочности субъектов права, под которой понимается предположение, в соответствии с которым абсолютное большинство граждан в жизненных ситуациях, охваченных правовым регулированием, ведет себя правомерно и добросовестно[62]. Проходя через призму какой-либо отрасли права, общеправовая презумпция добропорядочности или добросовестности субъектов права приобретает свою специфику. Таким образом, презумпция получает свою индивидуализацию в зависимости от ее значения в отрасли права и становится отраслевой.
В качестве примеров проявления общеправовой презумпции добросовестности в гражданском и конституционном праве приведем презумпцию добросовестности участников гражданского оборота и презумпцию добросовестности законодателя. Согласно ст. 10 Гражданского кодекса Российской Федерации добросовестность участников гражданского оборота предполагается. Очевидно, что определение критериев добросовестности в правовой сфере представляется крайне сложным. Как справедливо полагает исследователь презумпций в гражданском праве О. А. Кузнецова, «добросовестность, как впрочем и разумность… это, безусловно, не правовые, а моральные, философские категории. Но, попадая в сферу правовых отношений, обретая способность влечь правовые последствия, они требуют и специально-юридического подхода к определению, поскольку правовым регуляторам в отличие от моральных свойственна высокая степень определенности и конкретности»[63]. В своей работе этот автор представляет различные критерии добросовестности. Например, анализируя положения Федерального закона «О рынке ценных бумаг»