С огромным удовольствием я бы сейчас посмотрел, о чем думает
этот урод. Однако, к сожалению, провернуть подобный финт не
представляется возможным. Пока рядом ошиваются особисты, надо быть
полным дебилом, чтоб использовать способности даже в полсилы. Даже
в одну десятую силы.
– Левина! – Костырев остановился в нескольких шагах от нас и
помахал Насте рукой, подзывая ее к себе. Словно собаку, честное
слово.
– Не ходи…– Процедил я девчонке сквозь зубы.
А потом почувствовал, как во мне снова поднимает голову злоба.
Хотя, когда вышел из кабинета, оказавшись на приличном расстоянии
от полковника, и вздохнул полной грудью, стал значительно
спокойнее. Теперь же довольная рожа Костырева опять спровоцировала
приступ бешенства.
Черт…Меня мотыляет, как девчонку. То совершенно нормально себя
чувствую, то впадаю в какое-то плохо контролируемое состояние
психоза. Ладно, Ликвидатор. Там все понятно. Я чувствую в нем
опасность и убийцу. Но Золотой мальчик…Всегда его не переваривал.
Это, да. Все два года. Но так, чтоб прям до сильной, жгучей
ненависти… Прежде ничего подобного не происходило.
– Борь…Я быстренько. Просто узнаю, что он хочет, и все. Хорошо?
Вдруг это важно?– Девчонка виновато заглянула мне в глаза.
Она запала на Костырева давно. С самого первого дня нашего
появления в школе. И по началу, будучи до ужаса наивной в некоторых
вещах, свято верила, что все мы подружимся. Ага! Непременно!
Когда Настина вера лопнула, словно мыльный пузырь, моя подруга
начала переживать из-за конфликтов, возникавших между нами. Я,
честно говоря, думал, девчонка увидит, какое Костырев дерьмо, и
выбросит глупости про чувства из головы. Ни черта подобного! Даже
Настя, моя умная, сообразительная Настя, которая всегда была для
своего возраста слишком мудрой, превратилась в удивительную дуру,
когда перед ее глазами туда-сюда мелькал этот светлый образ
идеального мальчика.
– Я тебе, как другу говорю, не ходи. Не унижайся. Он же явно
какую-то хрень задумал. – Снова попросил я девчонку. От души
попросил. Искренне.
– Ну, Боречка…я быстренько. Прям, одна секунда.– Девчонка еще
продолжала говорить со мной, а сама уже пятилась в сторону
Костырева, который нетерпеливо постукивал костяшками пальцев по
своему бедру.
Я прикрыл глаза, откинул голову назад, позволяя редким мокрым
каплям падать на лицо, и мысленно сосчитал до десяти, чтоб
успокоится. Не помогло. Потом еще до пятидесяти. Легче стало, но
совсем чуть-чуть.