Долгорукий добрался до цели первым. Но сходу атаковать не стал -
остановился, замерев в воздухе. Логично. Враг был внутри Кремля.
Древней крепости, стены которой были напитаны силой, а внутри
имелись накопители с диким объёмом энергии. К тому же, именно здесь
находился алтарь Рюриковичей. Так что причины колебаний князя, я
прекрасно понимал. Пусть внутри, наверняка находились и члены его
рода. Что-то мне подсказывало - Даниил специально придумал какой-то
повод, чтобы собрать их всех в Кремле. Скорее всего собирался
поднять градус ярости, после чего отправить патрициев навстречу
своей сестре. Могу поспорить, выродок Эребуса, здорово обрадовался,
узнав, что Дарья сама пригласила их для переговоров, облегчив его
задачу.
Вот Оболенский, который спустя считанные секунду оказался рядом
с Долгоруким, долго раздумывать не стал. Вернее, вовсе посчитал это
лишним - сразу же устремился вниз. Прямо на мерцающие
грязно-зелёные щиты.
К моему удивлению, кавалергард промчался через них, не испытав
каких-то затруднений. Зато они появились, когда копыта его
призрачного коня оказались около кремлёвской стены. Воздух на
момент пропитался чёрным и сверкнула мощная вспышка силы. Скакун,
вместе со своим наездником, отлетел в сторону, как будто
отброшенный ударом мощной кувалды. Врезавшись в стену одной из
башен, что поднимались над крепостью, проломил её и провалился
внутрь.
- Я прр-р-ридумал для него песню!
Рык Сандала был наполнен настолько жгучей ненавистью, что внутри
проскочило удивление. Не так часто, я чувствовал настолько
зашкаливающие эмоции.
- Не пробуй атаковать один. И не суйся сам. Только по
команде.
Тот разочарованно рыкнул, а я глянул на крепость своими
собственными глазами - конструкт уже вынес нас к нужной точке.
Урусов сразу же скользнул вниз. Я даже среагировать не успел,
как патриций полетел к брусчатке площади. Воздушной подушки он при
этом не развернул, но вот камень под ним, как будто спружинил и
промялся, обеспечив мягкую посадку.
Прохор с Гифером были уже в относительной близости. Где-то чуть
дальше виднелась фигура Дарьи, что мчалась на крылатой химере,
которую взяла с собой, попросив тоже укрыть пологом невидимости.
Сразу за ней двигался Шуйский. Ярко сверкал болид Голицына.
Замыкали эту группу Трубецкой с Мстиславским. Первый летел на
чём-то, напоминающем энергетический ковёр, восседая по его центру,
а второй вполне предсказуем восседал на воздушной фигуре, что
очертаниями напоминала быка.