-Движение вперед, сто шагов – скомандовал Журек.
Мы продвинулись на сотню шагов и замерли. Позади нас, воины
начали добивать смертельно раненных жуков, а затем и вырезать
стрелы из их тел. Давая нам возможность перевести дух. Настрой
гоблинов находившихся за нашими спинами был донельзя неприятно
бодрым. Они весело перешучивались. Уверенно орудуя своими копьями,
среди мертвых тушек жуков. Да что там говорить, все эти часы они не
крутили своими головами по сторонам и не вглядывались в темноту,
ожидая каждый удар сердца нападения. За две сотни гоблинов, что
двигались, ещё в более глубоком тылу, даже вспоминать не хотелось.
По сравнению с нашими бойцами на переднем краю, они шли как на
прогулке. Пока появилось немного свободного времени, мы оказывали
помощь раненым. У двоих серьезно прокушены правые руки, а в
соседнем с нами десятке один умудрился пропустить удар в ногу.
Теперь будет хромать похлещи старого десятника. В настоящий момент
эти воины будут нести факелы, пытаясь восстановиться после ранения.
И как не закрасться мысли, что свои не очень серьезные травмы эти
симулянты получили намеренно, пытаясь таким образом избежать
опасности ближнего боя. Возможно, я несколько сгущаю краски, но в
этой полутьме их лица, показались мне чересчур счастливыми,
несмотря на кровоточащие раны.
Ещё три раза мы натыкались на небольшие стаи жуков. Так как в
пещерах, понятия дня и ночи отсутствовало, в этом вопросе все
полагались исключительно на команды сотников. И приказ разбить
лагерь, по моим внутренним ощущениям, как будто запоздала на целые
сутки. Наши три десятка, которые двигались на самом острие атаки,
освободили от несения ночных дозоров. Не будь такого разделения,
можно было смело подумать, что от наших передовых отрядов намеренно
пытаются избавиться.
Во время общего приема пищи, я стал невольным свидетелем
разговора господина Ирчина и Мареша. Они, взяв чашки с горячей
кашей, отошли от общей группы наших новобранцев. Старый десятник,
кряхтя, достал из бездонной сумки свой любимый деревянный стул и
сев на него, с удовольствием стал поедать кашу, ужасно скрипя
своими клыками по металлической ложке. Этот звук заставлял
вздрагивать не только молодых гоблинов, но и довольно сильных
ветеранов, проходящих в этот момент рядом. А Мареш, тем временем
вообще уселся прямо на землю, буквально заглядывая в рот господину
Ирчину, никак, не реагируя на холодящие душу звуки. Они
расположились, всего в 10 шагах от меня и словно бы даже не
заметили моего присутствия. Утолив первый голод, десятник стал тихо
давать распоряжения.