Я не воспитана пялиться, но ноги у неё бесконечные и стройные. Она и сама в курсе, потому что демонстрирует их очень узкими джинсами.
Черные, густо подкрашенные глаза изучают нас с ног до головы. Моя рука все ещё в кармане материнского пальто, и ее ладонь сжимается вокруг моей.
Эта женщина мне мгновенно не нравится. Потому что мы посиневшие от холода и промокшие насквозь. А она выжидает целую минуту, прежде чем выгнуть идеальные брови и спросить:
- Записаны?
- Нам сказали, можно без записи. - Дрожит мамин голос.
- Заходите, - не торопясь, бросает та, лениво отходя в сторону.
Тёплый воздух кружит мою голову. В нос ударяет запах еды и лёгких духов, в глаза - ярчайший свет большой хрустальной люстры. Желудок просыпается, потому что мы с утра ничего не ели. Из носа снова течёт, по венам расползается жуткая слабость.
- Я, Лаура. - Закрывает брюнетка дверь. - Вы - мать?
- Да, я Аида. - Выпускает мою руку мама. - А это Айза.
- Идите за мной, а дочь пусть здесь подождёт, - распоряжается та.
Посмотрев в мои глаза, мама молчаливо просит помалкивать, и передаёт мне нашу сумку.
Опускаю её на пол у своих ног, с подозрением и просто бесконечной усталостью озираясь по сторонам.
Что за…чертовщина? Мы что, в мышеловке?
Широкий холл с лестницей на второй этаж. А перед ней - квадратный тонкий ковёр. Паркет. Повсюду. На стенах… картины. Справа гостиная, из которой доносятся звуки работающего телевизора. Слева - коридор, который минуту назад проглотил мою мать.
Стягиваю с головы мокрую шапку и запихиваю в карман, топчась на месте.
У стены - обитая атласной тканью банкетка, но я ни за что на неё не сяду. Я вообще боюсь к чему-то здесь прикасаться, поэтому просто стою у двери. Бродящее по венам волнение делает меня дерганой. Мои глаза круглые, а сердце настукивает всякие страхи.
Что, если нас погонят отсюда?
Если погонят... умру у них на крыльце, клянусь! Там по крайней мере сухо и...
Где-то хлопает дверь, и я поворачиваюсь на звук.
- Тогда, я поеду туда сама! - Звонкий женский голос вылетает из-под лестницы.
- Езжай. - Хрипловатый и спокойный мужской.
- Ты серьёзно?
- Ага.
Шаги и голоса приближаются ко мне, и я сливаюсь со стеной в ожидании.
- Чёрт, я прошу час твоего времени, неужели это так сложно?
- Не сложно, а глупо.
- Это не глупо. Это важно!
- Это глупо.