Складываю ладони лодочкой, наполняю их ледяной
водой, омываю раскрасневшееся лицо и шею. Повторяю это действие снова, и снова,
и снова, как заведенная. Должно стать легче, но легче почему-то не становится.
Поясница противно поднывает. По телу разливается тошнотворная слабость. Хочется
просто лечь и уснуть. Не видеть, не слышать, не думать, не чувствовать.
Где-то по краю сознания проносится мысль, что
ребёнок в комнате умолк. Надеюсь, что Игорь не успел уйти. Надо бы сходить,
проверить. Страшно оставлять малыша в таком возрасте совсем одного.
Закрываю воду, снимаю с вешалки полотенце, пытаюсь
хоть немного вытереть последствия своего активного умывания, но не особо
выходит – футболка на груди промокла и противно липнет к телу, пижамные штаны
тоже все в мокрых пятнах. Начинаю мерзнуть, чувствую как руки стремительно
гусиной кожей покрываются. Стягиваю с себя промокшую одежду, тянусь за халатом
и в это время низ живота пронзает резкой болью. Складываюсь пополам, пережидая
острый спазм. От неожиданности слёзы из глаз брызгают.
Ребёнок! Что-то не так с моим ребёнком! Господи!
Только не это, пожалуйста! Невзирая на боль, лихорадочно проверяю бельё. При
виде алых пятнышек на белоснежной ткани в мозгу словно фейерверк взрывается.
Фейерверк животного страха, боли, паники и какой-то заведомой обречённости.
Зову Игоря. Пытаюсь кричать, но вместо крика
исторгаю из себя лишь едва различимый шёпот. Идти не могу, ноги будто ватные.
Колени предательский подгибаются и я оседаю на пол.
Понимаю, что панической атакой накрыло. Живот
каменный. Нужно срочно что-то предпринять, вызвать помощь, спасти моего
долгожданного кроху.
Полуползком, на четвереньках вываливаюсь из ванной.
Ползу по коридору в сторону зала, молясь всем богам, чтобы сил хватило. Телефон
я на журнальном столике оставила. Нужно как можно скорее до него добраться и
скорую вызвать.
Всё как в тумане и воспринимается чем-то нереальным.
Словно со стороны за собой наблюдаю. Выбираюсь на середину комнаты, вижу спину
сидящего на ковре Игоря. Видимо он решил ребёнка утихомирить и меня дождаться.
Сейчас мне абсолютно ровно, на то, что он мирно играет в машинки со своей
потенциальной дочкой – я рада, что он не ушёл, что он здесь, дома. Ревности
нет. Хочу к нему! Он точно поможет, спасёт. Всегда так было.