На вид ей можно было дать и
тридцать, и шестьдесят весен. И этим она была похожа на главу
Цитадели, поскольку, как и он, казалась лишенной возраста.
Новоприбывшая шагнула вперёд, с грохотом закрыла за собой тяжёлую
створку. Тёмные глаза насмешливо оглядели
собравшихся.
– Ну что, упыри, насупились?
Без старой клячи Бьерги разговор не клеится?
Клесх поднялся на ноги, скрывая
невольную улыбку, и уступил вошедшей место. Женщина усмехнулась,
села и ещё раз оглядела всю честную братию.
– Дона-а-атос... и ты здесь! А
я думаю, что так мертвечиной воняет...
С этими словами она выудила из
привешенного к поясу кожаного кошеля кисет и
трубку.
– И я тебя рад видеть, –
промолвил из своего угла колдун.
Ответом ему было фырканье и
клуб дыма, выпущенный к потолку. Майрико неодобрительно покачала
головой, на что тут же услышала сочувствующее:
– Дым мешает? Ты ж моя золотая.
Прости старуху, за слабость, уж потерпи,
сердешная.
– Бьерга, – возвысил голос Нэд,
– тут все знают, что язык у тебя без костей, но всё же и его
попридержать иногда надо.
– А то что? Вырвешь? –
усмехнулась женщина. – И кто тогда тебе будет говорить, что ты
старый пень?
– Бьерга! – в голосе главы
Цитадели зазвенела сталь. – Не забывайся.
– Прости, глава, заговариваюсь
на старости, – в неискреннем раскаянье опустила колдунья
глаза.
Нэд устало
вздохнул:
– Чего припозднилась? Вежество
последнее растеряла?
Собеседница вскинулась и даже
отвела руку с трубкой от лица.
– Мне по дороге жальник один
попался. Прямо таки не смогла мимо пройти. Столько там упырей
копошилось, любо-дорого поглядеть – молодые, ретивые! – и, сверкнув
глазами, Бьерга снова сделала глубокую затяжку.
Нэд обеспокоенно оглядел
женщину, но она не выглядела ни раненой, ни даже уставшей. Поэтому,
откинувшись спиной к неровной каменной стене, смотритель Цитадели
вернулся к делам насущным и вопросительно посмотрел на рыжего
целителя, примостившегося на лавке напротив очага. Крефф, зная, о
чём хотят его спросить, поднялся, и ответил:
– Я привез двоих. Близнецы.
Один точно будет воем, а второй... надеюсь, лекарем. Рано пока
говорить.
После него так же вставали и
рассказывали о своих поисках другие обережники. И, слушая их,
смотритель крепости хмурился. Потому что Руста оказался самым
удачливым!
Настала очередь Майрико, всё
это время безмолвно сидевшей на шкурах.