- Что с ним? - спросила я целителя,
глядя с грустью на бесчувственное тело Михаила, опутанное трубками, тянущимися
к специальному аппарату. - Григорий сказал, его пытались убить.
Виктор выпрямился, убирая от отца руки,
и глянул виновато.
- Я не знаю. Вернее, диагностика
показала, что его отправили, но чем и как, без понятия. Это какой-то
неизвестный мне быстродействующий яд, и я сумел спасти Михаила только благодаря
тому, что оказался в тот момент рядом.
Мне захотелось выругаться. Что ж это
за мир такой, что приходится постоянно ждать удара в спину? Ясно ведь, что в
поместье завелся очередной предатель, и доверять нельзя никому. Даже тому же
Виктору, вдруг это он его отравил? Хотя, если бы так, Михаила давно бы уже не
было в живых, как и меня.
- Вы что, не можете его исцелить? -
все же спросила я с недовольством.
Лекарь покачал головой.
- В его организме произошли
необратимые изменения, и моя магия бессильна, - он помрачнел. - По сути, он
сейчас как овощ, и все, что я могу, просто поддерживать в нем остатки жизни.
Только чудо может его спасти.
Я обернулась к стоящему позади с
хмурым видом Григорию. Мужчина был одним из немногих, кому я верила, но и он не
смог уберечь отца.
- Как это могло произойти?
Маркиз поморщился, но ответил.
- Выясняем. Слуги, что работают у нас
недавно, отправлены на допрос в имперское бюро расследований. Думаю, скоро мы
все узнаем.
Мужчине явно не слишком нравилось
отчитываться передо мной, но по приезду в поместье я сразу дала понять, что
стоять в стороне дальше не стану, и что теперь делами рода буду заниматься сама.
С его помощью, разумеется, ведь я понятия не имела, с чего начать, и знала, что
одна все не потяну.
Зачем мне это было надо, другой
вопрос. Наверное, потому, что хотелось самой управлять своей жизнью, и быть
уверенной, что сделала все возможное, чтобы она не закончилась слишком уж
внезапно.
- Как только будет хоть что-то
известно, пожалуйста, сразу сообщи мне, - попросила я управляющего и, бросив
последний взгляд на Михаила, вышла из комнаты.
Снаружи меня уже ждали оба Взвольских,
молчаливые и невеселые. Они все так же не разговаривали друг с другом, и я не
знала, как их помирить. Им тоже пришлось перейти на надомное обучение, и
Взвольский-старший, их отец, как ни странно, был не против. Я еще не была
знакома с ним, но, судя по разговорам парней, он не слишком-то интересовался их
жизнью, предпочитая откупаться от сыновей деньгами. Матери же, как и у
Шереметьевой, у них давно не было в живых.