- Я не знаю, - мотаю головой.
В его присутствии вообще мозги набекрень. Сейчас немного к этому даже привыкла.
- Можно задать вам вопрос? – решаюсь.
- Валяй, - кивает он.
С интересом рассматриваю как прядь его светлых волос откидывает тень на лицо и словно примеряюсь с уместностью того, что хочу у него спросить.
- Вы… - откашливаюсь. – Вы сказали про вашу сестру… И отца. А когда болели, рядом не было никого.
- И?..
- Даже девушки вашей не было.
- Девушки? – его лицо непонимающе вытягивается.
- Ну да… Девушки, с которой вы меня… перепутали.
- Перепутал?
Его лицо просветляется.
- Ну, - лицо печет от пурпурной краски. – Вы ведь поэтому на меня… набросились? Подумали, что это ваша девушка?
Арсений как-то странно на меня смотрит и мотает головой.
- Пусть будет так.
Не знаю, что я чувствую в этот момент.
Одновременно надежду и разочарование. Он ответил слишком неопределенно, а переспрашивать я побоялась.
- Так почему вы были одни? – возвращаюсь к теме своего вопроса.
- Не знаю, Арина. Возможно, когда много лет защищаешь клиентов в сфере семейного права становишься циником.
- Даже так? – ахаю.
- Конечно. Где-то между пятым делом о том, как родные брат с сестрой бьются за наследство. Или отец забирает детей у вполне себе вменяемой матери. Можно сколько угодно быть профессионалом, но так или иначе это наносит довольно яркий отпечаток на жизнь.
- А как вообще… Как вы вообще можете защищать плохих людей? Вот, к примеру, таких отцов, которые совершают явно плохой поступок.
- Ну, во-первых, юрист не может судить своего доверителя. Моё дело – представить суду дело в выгодном для моего доверителя свете. Во-вторых, я тебе говорил. Каждый имеет право на защиту. Вне зависимости от того, какие он совершает поступки. Любой добросовестный юрист понимает, что отказывать доверителю в работе с ним – это противоречить основным законам гуманизма.
- Но ведь все равно приятнее работать с людьми, которые не виноваты? – закусываю губу.
- Арина, - отрицательно качает головой. – В обязанности адвоката не входит решать кто прав, а кто виноват. Для этого есть суд. Мы же работаем над тем, что если даже наш доверитель виноват, он получил наказание в рамках закона и абсолютно точно соразмерное его деяниям.
Вспоминаю о том, что собаки вернулись с прогулки и наверняка ждут, когда хозяйка соизволит их покормить. Поэтому вскакиваю с места и несусь к шкафу с сухим кормом. Наполняю миски и зову Гертруду с Арнольдом. Тася тоже заходит на кухню и округляет глаза.