Как в том омерзительном анекдоте, я попыталась расслабиться и… нет, не получить удовольствие, но хотя бы сделать первое проникновение не таким болезненным.
Ох черт, я сейчас лишусь девственности. Во второй раз.
Щеки вспыхнули. Я испуганно замерла, почувствовав, как по ягодицам и бедрам заскользила резинка трусиков. Меня обнажали, распаковывали, как подарок, найденный под новогодней елкой. И вот уже в ложбинку между половинками задницы лег влажный горячий член.
Огромный. Такой агрегат хорош для опытных дамочек, а не для невинных девиц вроде меня. Похоже, крови, на радость лысому, будет море.
Скорее бы все закончилось! С этой мыслью я чуть раздвинула ноги и приготовилась к резкой вспышке боли.
— Ты только аккуратнее, ладно? — прохрипела я в подушку, чувствуя себя униженной из-за этой просьбы.
В ответ зверь раскатисто зарычал мне в волосы.
Голой кожей ягодиц я ощущала влагу, текущую из его члена, спиной — твердые выпуклые мышцы груди, затылком — жаркое дыхание.
Поздно. Он сказал, что потом думать о спасении будет поздно. Не соврал. Теперь, когда силы к оборотню вернулись, оставалось лишь принять неизбежное. Расслабить мышцы и впустить его в свое тело.
Внезапно сокрушительная тяжесть перестала давить на спину, и матрас скрипнул, спружинил, освобожденный от лишнего груза.
Что?..
Почему?..
Удивленная, я повернулась на бок, чтобы посмотреть, куда делся зверь. Голый, возбужденный Призрак подошел к стене, размахнулся и со всей силы ударил лбом о гладкую белую поверхность. Раз, другой, третий. Он просто стоял напротив стены и бился о нее головой.
В ужасе я вскочила с постели и подлетела к нему, пытаясь остановить.
— Прекрати! Не надо. Что ты творишь? Что на тебя нашло? — дрожащими пальцами я вцепилась в железный бицепс.
Перестав себя калечить, зверь скосил на меня взгляд. Все его лицо было в крови. Кровь текла из разбитого лба, заливала глаз, струилась по виску и переносице.
— Зачем? — мой голос сорвался на высокие истеричные нотки.
— А как еще мне было себя остановить? — прохрипел зверь. — Как иначе вернуть себе контроль? Я не хочу тебя насиловать. Я же обещал ничего не делать против твоей воли.
Его трясло, как после укола адреналина. Нервный, дерганный, он подошел к камере, наблюдающей за нами с потолка, подпрыгнул и в ярости сбил ее на плиточный пол.