Но тут интересно другое. Случилось бы
это будущее, будь Ольга аккуратнее и не унесись я вместе с кораблем
в другой рукав галактики? Как все сложилось бы, если бы я не ушел в
распад среди звезд и не оказался странным образом на Земле,
промахнувшись не в пространстве, а во времени?
Может, именно этому ее поступку мы
обязаны возможностью путешествовать не только по солнечной системе,
но и среди звезд? Но почему же тогда именно я? Вот отправила бы она
в прошлое Ву...
Идти к Орлову было страшно. Я доверял
словам Антона, что мой двухконтурник может сделать прорыв в
разработке космических двигателей. Но что, если это не так? Что,
если я попал не в петлю времени, а в какую-нибудь другую
крякозябру? И в этом варианте реальности через двадцать лет не
будет никаких полетов к Проксиме, так и будем копаться внутри
Солнечной системы.
Антон весь лучился счастьем. Он готов
был защищать наш проект, что бы ни сказал Орлов. У меня же на душе
скребли кошки. Я воспринимал эту встречу как некоторый момент
истины. Она определит, влияю ли я хоть на что-то в этом мире, или
несусь как бесправный шарик по желобу. До тех пор, пока меня не
подтолкнут более могущественные силы. Наверное, мы с Антоном сейчас
были странной парой.
Минаев привел с собой начальника
научно-конструкторского отдела, Павла Игоревича Воронина. И Колесов
тоже напросился на встречу.
Орлов был настроен благодушно, прямо
лучился доброжелательностью.
— Ну, молодые люди, рассказывайте.
Каким изобретением нас удивить планируете? — глядя на нас, махнул
он рукой в сторону настенного монитора.
Рассказывать вызвался Антон, я же
сидел в углу. Антон сыпал кучей технических терминов, подробно
объясняя конструкцию и особенности работы блоков. Вопросов ему не
задавали, но слушали внимательно. Я разглядывал лица руководителей
и никак не мог понять, получился ли у нас прорыв? Сделали ли мы
хотя бы маленький шаг к звездам, или?.. Сидел затаив дыхание,
слушал Антона. И ждал вердикт.