С этими словами седовласый вручил мне потрепанный тактический
рюкзак.
— Этот рюкзак принадлежал Грише, нашему стихийнику, земля ему
пухом. Ему это добро больше не пригодится, а вот тебе очень даже, —
с грустной усмешкой пояснил вояка.
Не до конца понимая, что он имеет в виду, я открыл рюкзак и
улыбнулся. В самом деле придумать лучший подарок для голодранца
вроде меня было невозможно.
— Не бог весть какая одежда, зато чистая, — с важным видом
сказал седовласый, — да и по размеру должна быть в самый раз. Еще
ты найдешь там флягу с водой, сухпаек, пару бинтов, компас, немного
денег и еще всякого по мелочи.
— Благодарю, — признательно кивнул я и принялся
переодеваться.
Щеголять в задубевшей шершавой мантии, если честно, было мало
приятного, поэтому я с радостью надел под нее нормальную мягкую
одежду. Да и холод в этом лесу стоял такой, что все себе отморозить
можно.
Сухпаек тоже сразу пошел в ход, а за ним и пол фляжки воды. Жить
сразу стало на два порядка лучше. Еще бы душ горячий и вообще будет
красота.
— На здоровье, — терпеливо дождался седовласый, когда я закончу,
— ты нам жизни спас. Это меньшее, что я мог сделать. Прости уж, чем
богаты, как говорится.
— Этого более чем достаточно, — уверил я, с аппетитом уминая
сухарь.
— Вот и славно, — улыбнулся седовласый, — меня, кстати, Федор
звать. Можно просто кэп.
— Маркус, — запоздало представился я.
— Хэй, будем знакомы, Маркус! — махнул водила рукой, — ууухх как
же ты круто ту тварину прикончил! До сих пор мурашки по коже! Как
тебе удалось???
— Опыт, — пожал я плечами.
— Так, ты из боевых стихийников получается, — уважительно
хмыкнул Федор, — прости, не признал сразу. Глаза у тебя слишком
обычные для одаренного.
— Связь со стихией ослабла, — не стал врать я.
На что седовласый слегка нахмурился, но вслух ничего не
сказал.
— Да звездит он, — фыркнул Мартын, — все знают, что глаза
одаренных никогда не меняют цвет в меньшую сторону! Убил тварь по
чистой случайности и теперь не хочет признаваться, набивая себе
цену...
Эмоциональный выпад парнишки я оставил без внимания. Разубеждать
его не было ни малейшего желания. Молодой он еще совсем. Жизнь сама
научит.
Куда больше меня интересовало то, куда именно мы едем.
Я думал, что смогу узнать местность, когда мы отъедем подальше,
но хмурый лесной пейзаж вокруг все никак не менялся. Этому
странному стихийному лесу не было видно ни конца, ни края...