Грациозно, словно дикая кошка она проследовала в самый угол
заведения, заняв там зарезервированный столик у окна.
Не отводя взгляда от незнакомки, я поднял руку, подзывая
бармена.
— Добро пожаловать в «Уткин Гвоздь», господин, — предельно
вежливо поздоровался работник.
Вот уж у кого стоило поучиться прощелыге Семену. Все же сервис в
этом мире не вымер окончательно. И никаких вопросов про документы,
никакого осуждения или алчности в глазах. Лишь приветливость и
искреннее желание помочь.
— Салют. Два пива, будь добр.
— Лучше забудьте, — проследив мой взгляд, дал совет бармен, но
заказ выполнять начал.
— Почему? — повернулся я, — она сидит одна и лучше всех подходит
для того, ради чего я здесь.
— Сомневаюсь, господин. Разве что ваша цель — это попытка
досрочно покинуть наш мир, — ничуть не стушевался бармен.
— Ха, — улыбнулся я, — вот еще, я же только вернулся!
Шутку бармен не оценил и просто пожал плечами.
— С вас тысяча импов, — сказал он, поставив два пива на стойку
передо мной.
— Тысяча... да, — вздохнул я и протянул последнюю купюру.
Все же нормально поесть мне сегодня не судьба.
Правда, в рюкзаке в номере немного осталось от сухпайка. Никогда
не думал, что для меня когда-нибудь станет проблемой отсутствие
денег. Надо будет завтра подумать о заработке. А то это не дело,
когда мне едва хватает средств угостить даму.
— Хотя, — оценив мою реакцию, подал голос бармен, — если вы
осмелитесь предложить той даме заказанный вами напиток, то я оплачу
не только их, но и все, что вы вдвоем закажете после.
Работник старался говорить спокойно, но его голос слегка
дрогнул, а уголки губ дернулись.
Он серьезно решил взять меня на слабо из-за скуки? Что ж, хочешь
зрелища, я только за. Тем более, я подошел бы и без подначек
заскучавшего в течение смены бармена.
— Идет, — кивнул я, взял две кружки пива и направился прямиком к
угловому столику.
Истинный Паладин никогда не убегает от опасностей. В каком бы
обличье они перед ним ни предстали.
Шел я по тому же самому пути, который недавно преодолела
пышногрудая аристократка. Однако на меня окружающие пялиться и
перешептываться не постеснялись.
Кто-то открыто начал делать ставки на мою жизнь, а одна
восточная делегация со второго этажа в панике поспешила на
выход.
Странные какие.
В мое время простолюдины тоже побаивались благородных, но не
настолько же.