Младший же, заметив неясную размытую
тень, хотел было испуганно воскликнуть и отпрянуть назад, однако
словил сначала сильный удар в живот, а затем второй, ребром ладони
в затылок.
«Ну что есть тут кто-нибудь ещё? –
подумал я и замер, пытаясь выловить чужеродные звуки – Может
подельник парочки? Или просто случайный прохожий?»
Время шло, никого из посторонних
поблизости не оказалось, поэтому я, стараясь не обращать внимания
на головокружение и боль, взялся за сбор трофеев.
Стянул с одного из них смутно
знакомый рюкзак, очистил карманы штанов от всего ценного, а уже в
конце, ощутив, как знакомо стягивает кожу на затылке, одолжил у
младшего кепку и осторожно надел её козырьком вниз. Мне не хотелось
привлечь внимание органов правопорядка своей окровавленной
башкой.
«Теперь нужной найти спокойное и
более светлое местечко, чтобы осмотреть добычу и избавиться от
лишнего – подумал я – Судя по обмолвкам малолетних грабителей, я у
них сегодня не первый, а если вспомнить глупую перепалку в ненужный
момент, то можно смело утверждать о наличии у этих идиотов чужих
приметных вещей, по которым их потом легко найдут и свяжут с
преступлениями».
Дойдя до освещённого участка,
заполненного отдыхающими людьми, я обнаружил неподалёку от него
небольшой отнорок со свободной лавочкой и, удостоверившись в
отсутствие невольных наблюдателей, расстегнул рюкзак и достал из
него всё вещи.
Моей добычей оказались пять мобильных
телефонов, три кошелька, свободная красная рубашка в белую клетку,
а также россыпь бумажных денег и множество монет, среди которых я
заметил небольшой ключ с номерком и названием гостиницы.
Голову пронзила острая боль и
появилось воспоминание о заселении в комнату.
«Ага, значит, у меня есть место, в
котором можно отдохнуть и восстановить силы – с удовлетворением
подумал я – Вряд ли те растяпы смогли добраться до металлического
ключа в темноте и рассмотреть его, так что опасности с этой стороны
можно не ждать».
Затем я перевёл взгляд на телефоны и,
после вспышки боли, безошибочно нашёл аппарат парня, а затем и
кошелёк. Опустошив другие бумажники от наличности, я тщательно
протёр рубашкой чужие вещи, до которых дотрагивался, а затем
выбросил их в мусорку.
«Всё, теперь меня не привяжут к чужим
преступлениям и не отследят по сигналу – подумал я и, желая скрыть
грязь на белой майке, оставленной после валяния на траве, накинул
мятую рубашку – Теперь можно идти в гостиницу».