— Ты не посмеешь, Андрей. Расщепление души требует уймы энергии,
которая уйдёт безвозвратно. Я не знаю ни одного завоевателя,
готового пожертвовать целым сосудом! Если хочешь меня убить или
прогнать, то пожалуйста, но душу мою тебе не уничтожить, и ты это
прекрасно понимаешь.
Появившаяся на лице Андрея широкая улыбка заставила Игната
вздрогнуть в очередной раз. Нет, не может быть. Это всё блеф. Этого
не может быть. Он умрёт? Здесь? В этой дыре?!
Неожиданный хлопок, разнёсший мебель в кабинете по разным углам
взрывной волной, взбудоражил всё здание. Шум в ушах, головокружение
и сильная боль в районе живота привели Игната в чувство. Опустив
взгляд на живот, он увидел кровь, сочащуюся из-под рубашки.
— Не ждали?! — по кабинету разнёсся весёлый голос. Знакомый
голос. — А я пришёл!
Подняв взгляд, Игнат увидел Громова собственной персоной. Он
стоял в том месте, где совсем недавно находился тяжеленный стол из
среза канадского клёна, на котором лежала темница. Громов выглядел
странно, он изменился. Его тело было окутано странной энергией,
похожей на доспех, но это был не он. Он будто был продолжением его
тела и подпитывался прямо из сосуда. Да и сам Громов изменился,
слегка окреп и, кажется, был настроен серьёзно набить всем лица. Из
отчётов двадцати годичной давности, Игнат помнил, что его отец Юрий
Громов выглядел так же, когда входил в боевой режим. И это может
означать только одно. Александр каким-то образом, находясь в
темнице, смог развить свой Дар.
Темница.
Девять часов назад.
— Да прекрати ты уже! — я закричал, так как Первый уже полчаса
никак не унимался, продолжая напевать себе под нос какую-то очень
занудную мелодию. — Долго ты ещё собираешься это делать?
— Да хрен его знает, сколько нам тут ещё сидеть. Вот и маюсь от
скуки. А тебе, что, не нравится?
— Хочу в тишине посидеть. Хоть в кой-то веки выдалось время,
чтобы отдохнуть.
— Если продолжишь так сидеть, когда найдём способ выбраться,
окажемся где-нибудь на дне Марианской впадины или в жерле
какого-нибудь действующего вулкана. Никакой Дар тебя в этом случае
не спасёт.
— Думаешь, они на такое пойдут? Пожертвуют артефактом?
— Если знают про Дар, то да. А они ведь про него знают.
— Хреновы наши дела, — я закинул голову наверх и всмотрелся в
белое марево. — Чем дольше сидим, тем больше шанс, что уже не
выберемся. И что делать тогда будем?