Займись обыденным трудом
Для внуков стоил лучше б дом,
И чем зверинец разводить,
Как человек ведь можешь жить!
Но, глупый, глупый до конца,
Стряхнув слезу-печаль с лица,
Зашёл однажды в ящик свой
И дверь закрылась за спиной.
Дождь надоел своим напором,
Потоки стонут злобным хором:
«Так кто же, всё таки, глупец –
Ты или тот любящий отец?»
Свобода
«Если же благая весть, которую возвещаем, и скрыта пеленой, то скрыта для погибающих, для неверующих, у которых бог этой системы вещей ослепил умы» («2Коринфянам 4:3,4)
Налетают учений порывы,
Проникая под корку мозгов.
И вальсирует сердце игриво
Под напором речей хвастунов.
Бьёт в лицо озверевший проказник,
Лупит яростно кулаком.
Зябкий свитер шею лишь дразнит
Грубо связанным воротником.
Разрывая тучи в клочья
И смеясь откровенно в лицо,
Хочет свистом своим опорочить
И разбить о резное крыльцо.
Но напрасно бушует стихия,
Обвиняя меня в суете,
Догмы жизни метая лихие
О смертельно логичном конце.
Знаю я, закон есть свободы,
Дан Создателем, путь выбирать.
Несмотря на причуды Природы,
Я послушным Ему могу стать!
Враг
"Последний враг, с которым будет покончено,– смерть" (1Коринфянам 15:26)
Спотыкаясь, бежит несчастный,
обдирая в кровь грудь и плечи
о шипы неизбежной встречи.
По пятам мчится враг опасный.
Дышит холодом он в затылок,
подступая всё ближе, ближе.
Языком царапая, злобно лижет
исхудавший жизни обмылок.
Ненасытный и беспощадный,
не теряющий сил в дороге,
как шатун он не спит в берлоге,
поглощающий и всеядный.
Отнимает безжалостно жизни
у друзей, у родных, у близких.
Расставляет могил обелиски,
отпевая по обычаю тризны.
Убегающий каждый знает,
что настигнет в пути вражина
безысходность тому причина,
но продолжать бежать желает.
Мало, кто его не боится,
но есть рецепт избавления
от жуткого рабства тления,
вера озаряет их лица.
Грех
«Что делаю – не знаю. Чего хочу, того не делаю, а что ненавижу, то делаю.» (Римлянам 7:15)
Что за проклятое состояние и муки сердца колючие,
Из глубин веков мироздания, надвигается боль, как тучи?
Словно вывихнутые суставы, гложет совесть злобою жгучей,
И на ложь не найти управы, в гости грянет беда везучая.
Беспардонной властной хозяйкой распахнула лихие объятия,
Счастья скупая пайка ищет место себе для распятия.
Почему добро рвётся на волю сквозь предательства литый бетон?
Почему отдаю без боя, и вянет любви бутон?